жизненным опытом, послушаем его. Говори дед, что ты предлагаешь?» Дед встал и говорит: «А давайте, на все эти деньги накупим дихты, построим аероплан, и улетим к едрени матери».
Она снисходительно посмеялась, и сказала, – Вот, вот.
Пойду, полюбуюсь видом на море, – всё так же громко сказал Мессир.
Отсюда моря не видать, отсюда, только Дон и видно, – с грустинкой в голосе проговорила она.
А вот мы поглядим, – и с этими словами Мессир вышел вон.
Во флигеле наступила напряжённая тишина.
Голицын зашуршал своей сумкой, открывая её замки, и ища, растерянной рукой, сигареты. Наконец, нашёл. Закурил.
Ну, вот, – сказала она, выйдя из комнаты в сени, и поправляя гребень, у закрученной на затылке, широкой косы, – ваши кровати и готовы. Можете уже и отдыхать.
В тесноте этого флигеля и этих сеней, она возвышалась над ним как гора
Спасибо, – поблагодарил он, боясь поднять на неё свои глаза.
И снова стало тихо. Даже не было слышно их дыханий. Замерло всё вокруг них и в них самих. И в этой нервно-паралитической тишине – пахнуло запахом её тела – это был запах степных трав, распаренных полуденным солнцем, перемешанный с запахом парного молока и женского, эфирно-лёгкого запаха утреннего пота, натомлённого за ночь, в одинокой свежезастеленной постели.
«Нет, она не замужем» – промелькнуло у него в голове.
Вы, Пётр, свои носки забыли здесь – под матрасом. Я их выстирала и сохранила. Заберёте потом. Пойду на стол собирать.
И она вышла. А у него кровь прилила к голове. Ему пришло на память, как он вспомнил об этих носках – потом, по приезде домой. И какой он выдержал скандал от Светланы Николаевны, которой он рассказал об этих дурацких, забытых носках. И как та, заподозрила его в намеренной забывчивости, что он специально забыл свои носки у этой вожделенной до мужского пола, развратной женщины. С чего она черпала свои выводы и насчёт забытых носков, и насчёт вожделенности этой женщины, он тогда понять не мог.
Не было к тому никаких видимых причин. «Всё же у баб есть какое-то особое чутьё» – резюмировал он и, переведя дух, встал, и вышел во двор – на воздух.
Капитан сидел на самом высоком месте двора, возвышаясь над флигелем, у забора, на табурете, нога на ногу, и любовался донскими просторами.
И вдруг вонзились в голову Голицына тысячи острых иголок. И так ясно вспомнился ему тот поздний тёплый летний вечер, когда он сидел вот на этом самом месте, где сидит теперь Мессир. А тогда, рядом с Голицыным сидели Зоя и Светлана Николаевна, и тихо говорили о чём-то друг с другом. Он же – Голицын бездумно смотрел вдаль – в дышащую свежестью темноту бескрайнего задонья. Но потом, он поднял глаза в усеянное звёздами небо, и увидел летящую, среди них, звёздочку. Сначала-то он просто смотрел на неё, как на летящий очень высоко в небе самолёт. Но потом, вдруг, осознал, что скорость-то была необыкновенно быстрой. И не успел он тогда и подумать об этом, как звёздочка та –