Глаза не погасшие, с готовностью выкарабкиваться. Используя таких случайных пассажиров тоже.
Я откопал в контактах номер.
– Позвонить, или сам позвонишь?
– Сам. Найду откуда.
Он был убедителен.
– Там специально для таких. С документами помогают. Точно позвонишь?
– Точно, – запихал он в карман клочок листа из блокнота с телефоном.
Честно говоря, самому мне звонить не хотелось. С парнем этой службы мы как-то разговорились до того особенно, что тот пытался сосватать мне свою с сомнительным родом занятий сестру. Она звонила мне с его подачи, речь её была полуграмотной.
Мы с женщиной сунули ему – я – конфеты для Макса, она – сахарные булочки, от аромата которых у меня потекли слюнки.
Он ушёл, сказал спасибо. Ещё полудомашний, ещё пахнет от него куриным супом из семейной кастрюли, школой. Мы чувствовали себя хорошими людьми – вроде как помогли мальчику.
Названивать ей я начал после рождества. Настырно влезал в ее сон в семь утра и потом звонил каждые полчаса. Отключая все на свете понятия о здравом уме, такте, личном времени и прочей ерунде, названивал под конец беспрестанно. Звонил на домашний, мобильный и рабочий. Ничего. Однажды, примерно на пятый день, трубку домашнего взяла ее мать.
Эту женщину я видел только раз в жизни. Неожиданно ухоженная, белолицая, почти без морщин, и одновременно не похожая на Элю. Единственным ярким ощущением от нее остался резкий запах порошка от одежды.
Ты не дергай ее, Степ, она еще паспорт не получила, пока документы сдаст, сам знаешь, сколько это времени берет, – начала она.
Мне показалось, я не расслышал.
Паспорт? У нее что, нет паспорта?!
Ну да, а ты что, не знал? Она еще осенью в ларек заложила, а те потеряли. Вот теперь бегает, делает. Так что ты тоже там не дергайся, как сделает, так приедет.
Вот оно что. У нее не было паспорта и тогда, когда она умоляла меня бросить Магду и поехать с ней. И той ночью безумных клятв, когда наутро мы должны были уже купить билет. И когда она бросила мне шепотом: «Какой ты жестокий», у нее не было паспорта.
Понимала ли она, на что она обрекает меня и, главное, Макса, лишив поддержки Магды? Понимала ли, какую предательскую подножку делает мне?
«Возьми, возьми все! Я продам квартиру, продам дом, все продам. Только не бросай меня, я сдохну»… – поправляла левой пятерней затасканную от частых прикосновений челку.
Глава 13. Расписные стены
В последние недели ни среды, ни четверги, ни пятницы не удавались. Тоска наваливалась по вечерам. Заказчики звонили в три часа ночи.
Сначала думал, что звонок – это сон. Обычно в такое время раньше, на родине, звонил кто-то из пьяных знакомых. Настаивал на немедленной встрече. Я клал трубку и засыпал с тающим сочувствием чьему-то завтрашнему похмелью.
А теперь кто из пьяных решил немедленно выписать меня к себе?
Алло.
Степан?
Я.
Это Алексей Петрович. Я хотел бы отменить договор. Завтра вы сможете