для пущей эффектности мне поддали пендаля, так что я, сделав четверть сальто в воздухе, приземлился на мостовую. Было неприятно, больно и унизительно.
Пытаясь очухаться после падения и подняться, я увидел как к Дотцу и его напарнику, которые стояли на крыльце и посмеивались над своей гениальной выходкой, подошел какой-то парень.
У меня не было ни сил, не вдохновения его рассматривать. Просто обычный чувак приличного вида с небольшой бородкой на лице. Он бросил взгляд на меня, потом на моих мучителей и обратился к ним со словами:
– Закурить не найдется?
«Нет», – подумал я, – «Тебе не судьба за меня заступиться. Куда важнее надышаться дымом».
Раздумья отвлекли меня от реальности. И тут произошло нечто весьма странное.
– Хлоп!.. Хлоп!..
Пока Дотц с напарником рыскали по карманам, тот парень, что стрелял сигарету, расстрелял их в упор и теперь смотрел на меня, сжимая дымящийся ствол в своей руке.
– Никуда не уходи, – сказал он и скрылся в «Рогах и копытах».
Через минуту я услышал еще один выстрел, а потом парень с пистолетом вернулся. Порыскав в карманах у Дотца, он отыскал ключи от машины, а после подошел ко мне и протянул руку.
– Давид.
– Геннадий, – ответил я, с недоверием пожимая руку.
– Садись в машину.
Мне не хотелось становиться жертвой повторного похищения, и в тоже время я не собирался оставаться на месте тройного убийства. Видя мои колебания, Давид взял меня за руку и, глядя в глаза, сказал:
– Все будет хорошо. Я – друг.
И мне почему-то захотелось ему поверить. Потирая ушибленные места, я вернулся на заднее сиденье, Давид сел за руль. Через секунду мы были в движении, а когда оказались достаточно далеко, я спросил:
– Кто ты?
Ответ оказался неплохим сюрпризом.
– Я знал твоего отца.
Тема отцовства в моей биографии одна из самых болезненных.
И дело совсем не в личностных качествах моего папаши. Да и откуда мне знать, был ли он плохим или хорошим, если я вообще не знал его.
И все потому, что этот гад куда-то исчез почти сразу после моего рождения, оставив тем самым своего сынка на попечение психопатической мамаши.
Впрочем, неудивительно, что он от нее сбежал, ведь я сделал тоже самое.
– Что за бред? – недоверие всегда лучший способ защиты.
Но Давид не был настроен сражаться в играх разума.
– Давай решим это позже, – сказал он.
И я, понимая, что кроме него нет других желающих решать мои проблемы, не стал строить из себя принцессу. Да и так ли было важно, знал ли кто-то моего отца или нет? Я уж точно его не знал. И по внутренним ощущениям потерял не так уж и много.
Исколесив несколько улочек, Давид припарковал тачку в какой-то глухомани, а потом, выбираясь из машины, пояснил:
– Дальше пойдем пешком.
Я беспрекословно поддался его требованиям, тем более что другие варианты действий не падали с неба. Мы шли долго и нудно. Временами приходилось пробираться дворами или пролазить сквозь дыры в стальных