нажим:
– Ты ж уже пробовал, опыт есть.
– Негативный.
– Да ладно тебе. Все ведь хорошо кончилось, благодарили даже потом…
– Ага. Вот именно, что «потом».
Так. Думаю, пора сделать легкий перерыв и пояснить, из-за чего я завелся.
Родители наши, то есть мои и Виктора, сдружились на основании общей любви к туризму. В молодости – горному, позже, обзаведясь потомством – к байдарочному. Ведь в лодку, в отличие от рюкзака, можно было посадить отпрыска лет пяти-семи и кататься в свое удовольствие по просторам тогда еще единого и могучего, любуясь красотами природы и не слишком напрягаясь физически. Просторов хватало, да и красот, в общем, тоже. Южный Урал – это нечто! До сих пор вспоминаю тамошние желто-серые скалы с пещерами, леса, где грибов было едва ли не больше, чем деревьев, озера с водой плюс четыре по Цельсию и огромного, как бревно, краснохвостого тайменя, вытащенного при мне на спиннинг. В байдарочном походе мы с Витькой и познакомились еще совсем пацанами. Лет по восемь нам было. Не вполне понимая любовь родителей к такому странному времяпрепровождению (рулить байдаркой, особенно идущей по умеренно каменистой речке, интересно, хотя порой страшновато, а сидеть в ней несмышленым пассажиром, созерцая однообразные, в общем, хоть и живописные берега ребенку наскучивает), мы развлекались как могли. Играли на привалах в подкидного дурака, благо, родители не считали карты чем-то порочным. Учились рубить дрова (мне тогда попало от его папаши за то, что рубил я на земле, а в ней были камушки, здорово попортившие свежезаточенный топор). Пускали по воде большие лопухи и листья еще какого-то растения, пожестче, чтобы швырять в них камнями. Это якобы были вражеские корабли, а мы, соответственно, «наши» командиры береговой артиллерии. Причем особым шиком считалось не просто попасть в лист, а утопить его, прижав камнем ко дну, пробить дыру, а лучше – разорвать пополам парой-тройкой мощных попаданий. Брызги летели во все стороны, в том числе на наши одежки. За что доставалось обоим. На том и сошлись.
Позже судьба нас развела (не в смысле «обманула», а так, как в старой песне), но, как ни странно, любовь к водным походам я пронес через бестолковые восьмидесятые, мрачные девяностые и дотащил до двухтысячных, определение к которым еще предстоит подобрать.
Витька же, позанимавшись, как уже было сказано, самыми разными видами бизнеса, однажды решил организовать бюро путешествий. И не простых, а экстремальных – со сплавом по порогам, с катанием на горных лыжах по склонам ближайших к городу оврагов, с походами по диким лесам, где в чаще рычали бы тигры и выли волки (посредством магнитофонной записи).
«Ты пойми, говорил он мне, офисный планктон жаждет острых ощущений и готов за них платить. Те, кто побогаче, едут кататься по Замбези на рафтах или ловить крокодилов на удочку в Таиланде. Но это боссы. А мы будем работать на их подчиненных. Опять же, на патриотизм – дескать, и в наших палестинах есть на что посмотреть и от чего повизжать».
А моя скромная персона была ему нужна в качестве экскурсовода, гида, проводника – в общем, организатора «за все». Ибо Витенька