скаутов (или как там теперь зовутся пионеры?), а на детях много не заработаешь. Во всяком случае, так мне Витька заявил, а перепроверять его бухгалтерию я не стал, да и кто б мне дал-то? Подростки двенадцати-четырнадцати лет – та еще публика. Каждый мнит себя взрослым, а ветер в голове такой, что свист и гул слышен за полсотни шагов. Кое на кого из пацанов по ходу пьесы пришлось наорать, когда они задумали с моста прыгать. Между прочим, под ним были остатки мостика-предшественника, и напороться на сваю со ржавыми гвоздями эти умники могли как два байта отослать. Одна деваха чуть не утонула, когда нырнула в незнакомом месте, зацепилась ногой за скользкую от тины корягу и принялась орать прямо в воде. Решила, дура, что на нее напал осьминог. Меньше надо всяких «ужосов» по видео смотреть и лучше биологию учить. Какие, к лешему, вернее, к водяному, осьминоги в украинских реках?! Но в целом все обошлось. Хотя и дал я себе зарок больше с тинейджерами дела не иметь.
А вот выезд номер три…
Во-первых, он был с ночевкой. Это уже должно было меня насторожить. Одно дело – поход выходного дня, когда к вечеру клиент, пусть даже в дрезину пьяный, посредством специально вызванного автобуса оказывается дома. Дальше, как говорится, его проблемы. И другое – когда толпу сотрудников одной компании со всеми их внутрифирменными дрязгами, симпатиями, антипатиями, фобиями, комплексами и застарелым алкоголизмом надо на ночь распихать по палаткам после трудового дня и нетрудовых возлияний.
Во-вторых, во главе выгуливаемой лавки стоял очень специфический босс. Из тех, для кого существует единственный авторитет – он сам. Звали его, как сейчас помню, Алексей Борисович. Здоровенная такая небритая обезьяна, всем тыкающая и хамящая. Мои условия и предостережения – например, не пить хотя бы на марше, а лучше – не пить на природе вообще, не лезть в пьяном виде в воду и т. д. – были для него пустым звуком: «Ты меня не учи, я норму знаю, я стройкой руководил, когда ты еще в штаны ссал». Катамараны – прекрасные сплавные суда, взятые мною напрокат у знакомых под честное слово – были охарактеризованы как «плавучее говно», за что я тут же захотел дать ему в дыню… Палатки были говном стоячим, походная еда – говном кипячим. Ну, не буду больше гадости повторять.
Принимать на грудь он с парой прихлебателей начал еще до выезда, в автобусе догонялись коньяком из фляжек. Наверняка добавили и на воде, в самую жару – тут я не уследил. Короче, вечером это все кончилось неприкрытой пьянкой, с песнями и матом на всю округу. Это бы хрен с ним, противно, но пережить можно. А вот когда Алексей Борисыч захотел женской ласки… Эта сволочь, этот бухой орангутанг гонялся по всему пляжу за одной своей сотрудницей, Людой. И добро бы за молодой соплюшкой из тех, кто делают карьеру соответствующим местом. А то – за женщиной чуть за тридцать, симпатичной, но отнюдь не красавицей, матерью двоих детей, которая у него на фирме занималась весьма неблагодарным делом – расселяла коммуналки и уговаривала народ съехать из частных домов в квартирки,