почти никого. Целовались. Потом поехали в Латрун, зашли в «Асу»: арабские салаты, разносолы, мясо отменное, бутылка красного… На это раз не привередничала, все понравилось, и мясо, и вино. Разболтались. Рассказал, что Л приезжала, подивился нашему умению «переключаться». Сказал, что иногда устаю от этого. Потому что не знаю, с кем я настоящий.
– Может быть со всеми?
– Может быть.
– Ты с ней спал?
– Спал.
– Правильно. Хорошо было?
– Ничего.
– Прекрасно.
– А ты чуть-чуть ревнуешь?
– Не знаю. Нет. Но когда она в тот раз приезжала, и мы недели две не виделись, я, помню, в черный загул ударилась. Такое вытворяла… Можешь считать, что из ревности.
Через некоторое время, уже в деревне, вернулись к теме ревности и свободы. Зашла речь о том, что глупо в чужие дела вмешиваться. Тут напомнил, в укор ей, как сказала мне: «Хочешь, я порву с Мики?».
– Ну, тогда… У меня отношение к тебе с тех пор… нивелировалось…
– Фу, противное слово…
– Нет, ты мне очень дорог, и совсем родной, и я от тебя без ума, но тогда ты был для меня всем, весь свет. А теперь, как ты говоришь, только сектор…
16.3. От Л:
про осла написано в «Зоар». Будешь слушать Моцарта – 21 кончерто, обрати внимание на анданте (5) часть v. c.d. и как эта тема разворачивается, повторяется.
То что стоит, то – остановилось, а всякая остановка – падение в далекое прошлое.
А когда идешь к врачу?
Сегодня сделал ЭКО10, врачь сказал: «Фантасти!» Окончательный итог через неделю.
А к чему это ты насчет «стоит»? Повнимательней со словом, как учили советских спортивных комментаторов, пытаясь отучить от любимых выражений: «Игра шла очко в очко», или: «Он овладел мячом…»
17.3
Когда в себя всматриваешься и не видишь ни острова Я, ни крепости Эго, одну суету уличную, мельтешение, понимаешь, что ты ничто. Сумма хаотических состояний на данный момент. Воистину соотношение неопределенностей. Хорошее название для какой-нибудь повестушки…
Ранк (в «Мифе о рождении героя») пишет: «родители – первые и самые сильные противники героя». Миф о герое начинается с «оставленности», будущий герой оставляется родителями на произвол судьбы.
Становление героя – семейный роман, суть которого бунт героя против отца. Ранк считает такой миф «параноидальной структурой».
Бунт против отца символизирует бунт индивидуации, отец – воплощение рода.
А меня никто не оставлял на произвол судьбы, а стычки с отцом… иногда были, но на бытовой почве, никаких восстаний, и знаю, что он любил меня. Может потому и героя из меня не вышло. И черт с ним, с героизмом, любовь отца дороже.
От Л: я же сказала, еще в Шореше, что вылечила тебя – теперь владей махом. Конечно же «фантасти». А насчет «стоит» – это цитата из дневника Белого
А ты хотел послать мне Московский дневник, забыл?
18.3. Матвею:
Я понимаю,