оружием и рискуют жизнью. Поэтому воинские, или «героические» культуры – индивидуалистические. Герой-воин всегда покидает родовое гнездо, чтобы стать свободным, стать самим собой. Экспансия и завоевательные походы важны, как бунт против уз рода, как освобождение и самоутверждение.
Иудаизму тоже свойственна экспансия, но это экспансия «женская», она завоевывает не подчиняя, а «связывая». Поэтому «капитал» оказался для евреев подходящей формой экспансии. «Денежные потоки», это ток крови современной жизни, которая вся стала «экономической», и все в этой жизни «кровно» повязаны через капитал. Кто им владеет, тот владеет кровеносной системой современной жизни. И не случайно «капитал», «капитализм» антисемиты считали «еврейской затеей».
Антисемитизм (лучше – борьба с еврейством) – бессильная форма борьбы за другие «начала цивилизации», последнее трепыхание мужской, «героической» цивилизации.
Первая ходка, упоительно долго.
Потом отдыхал, раскинувшись, а она, склонившись, смотрела на Него и вела те же речи – почти ритуал.
– А знаешь, во мне еще все шевелится. Складывается, расправляется… Ты знаешь… ты… он прям касается самого нужного… ну откуда он знает… Мне так хорошо… Но почему-то такое чувство, что я вижу тебя в последний раз…
– Вдруг, после второго круга:
– А сколько раз ты с ней спал?
– Два раза.
– А вообще, сколько раз встречались?
– Вообще… четыре.
– А куда вы ходили?
– В театре были, на «Мастере»… нет, она тоже решила уйти. Не то, что не понравилось… Еще в Неве Цедек ходили, в дом Гутмана, она хотела посмотреть выставку Гутмана и Рубина… Где еще? В Яффо были.
– Значит пять раз, два раза переспал и три раза…
– Ну, погулять и переспать можно в одну встречу…
– Не важно. Вообще-то ты должен был мне сказать. Я бы дала тебе отпуск. А встречаться с двумя одновременно…
– Ого! Неужто ревнуешь?!
– Не знаю, если ты считаешь это ревностью. Но теперь я тоже должна пять раз, а уж за мной не пропадет.
– Почему пять?
– Ну ты же пять раз с ней встречался.
– Встречался только четыре.
– Нет, все равно, два раза переспал и три раза гулял. Ты чего сияешь, как медный таз?
– А мне нравятся твои подсчеты.
– Я вас избаловала. Своей верностью. Пора тряхнуть стариной. У меня есть пара приятелей, которые давно уже добиваются, надо их трахнуть. Это на первых порах, а там посмотрим.
– Ну-ну, эк тебя разобрало.
– Не, ну это нарушение неписаных правил. Если она приезжает, ты должен мне сказать. Получил бы свой отпуск. Я бы тоже нашла, что делать. … Я, когда пришла в школу, была самой молодой, всем было около сорока, и они мне казались старухами, ой, сейчас вспоминаешь этих училок с их проблемами, одна недоебанная, другая