Им становилось жутко при виде ее лица, гипнотизировавшего неземной красотой, но их смущало девичье тело.
Особенно оно смущало главнокомандующего Уджаи. По давно установленным неписанным законам преимуществ здесь он чувствовал себя самым сильным. Причем дело было не только в физической мощи, которая могла показаться всесокрушающей. Он ощущал себя главным над всеми военными силами страны, и это давало ему безоговорочное преимущество. Со всеми, кроме правителя, он вел себя бесцеремонно и заносчиво. К дочери фараона, как вначале ему представили Алаис, он зажегся низменной симпатией, но как только получил отказ, люто ее возненавидел. Когда-то он присылал ей драгоценности и цветы, а теперь готов был сокрушить стены голыми кулаками, лишь бы только причинить ей вред. Алаис питалась его яростью, как источником живительной энергии. Когда люди злятся, гневаются, неистовствуют или просто переживают из-за чего-то, их силу так легко воровать. Это все, что ей было нужно от людей – выпить из них всю жизнь, как сок из фрукта.
Хорошо, что Уджаи об этом не знал, иначе он сделал бы над собой усилие и сдержал свои эмоции. Сегодня он собрал целый полк людей, разделяющих его мнение. Он легко подбивал других на рискованные поступки. Поэтому следовало его устранить. Он в свою очередь мечтал устранить ее. Кто кого? Алаис смотрела на него, и глаза ее смеялись. Смертный не знал, с какой силой связался.
– Я понимаю, почему я должен исполнять приказы фараона, но почему я должен слушаться тебя? Почему все мы должны?
Другие не поддерживали его одобрительным гоготом лишь потому, что немного побаивались высокомерного создания с крыльями и золотыми когтями, но они продолжали стоять чуть поодаль от Уджаи. Целое маленькое войско, расположившееся полукругом в большой дворцовой зале.
Стоило изучить их всех перед тем, как уничтожить, хоть времени было и мало. Что-то подсказывало Алаис, что зачинщик здесь совсем не Уджаи. Кто-то, более скрытный и опасный, притаился за скопищем человеческих голов и тел. Она втянула ноздрями запах жестокости и зла. Кто бы не был этот человек, но сейчас он поранился, как ему показалось, совершенно случайно. Всего лишь булавочный укол. Так действовали служившие ей существа с железными когтями. Они шастали по полам дворца, и никто не отличил бы их от кошек. По запаху крови будет легко его обнаружить.
– Ты! – Алаис вытянула руку вперед и указала прямо на пораненного. – Говори сам за себя! Никто не обязан озвучивать за тебя твои мысли и желания, даже если ты привел его с войском в эту залу.
Уджаи ничего не смог на это возразить. Он вдруг ощутил, что теряет способность говорить вообще. Горло сдавило, как удавкой. Другие собравшиеся украдкой переглядывались. Они-то знали, кто их сюда привел. Но откуда узнала она? Страх и подозрение это первое оружие, чтобы смутить врага. Алаис осознавала свою силу.
Зачинщику никуда было от нее не деться. Его кровь притягивала, как изысканный аромат вина. Он обрек себя, едва выступил