полке и там прописались на ночь.
Мне не хотелось спать, но поближе к утру и меня сморил сон. Проснувшись, увидел рядом с собой уже другого пассажира. Машинально ногой ткнул под лавку – пустота! Нагнулся, надеясь все же увидеть свой вещмешок.
Вот он, родимый! Вытащил. Увы, то был вещмешок моего нового соседа. До слез было обидно. В вещмешке у меня был сухой поек, выданный всем нам на дорогу. И еще кое-что сэкономленное мною: сахар, масло, консервы, даже плиточка первомайского шоколада. Я думал – приеду не с пустыми руками. И вот – на тебе.
Какой же бестолковый, укорял я себя. Вспомнил пайку хлеба, которую утащил у меня в столовой Курдюкин. Теперь это. Решил своим не говорить, чтоб лишний раз их не огорчать.
Прохладным ранним утром я вышел из поезда на перрон. Уточнив у местной женщины, как мне попасть в Новотроицк, не спеша пошел по дороге. После душного вагона на свежем воздухе легко дышалось.
Услышав вскоре сзади звук подъезжавшей машины, я обернулся, но, увидев доверху нагруженный чем-то грузовик, голосовать не стал.
Минут через тридцать, оглянувшись и увидев приближавшуюся легковушку, я неуверенно поднял руку. Машина проскочила мимо, но затем остановилась. Ускоренным шагом я подошел и, ни на что не надеясь, спросил:
– До Новотроицка не подвезете?
– Садись, солдат, – сказал водитель и, кивнув головой на место рядом с ним, открыл дверцу.
Я сел, машина плавно тронулась с места.
Заднее сиденье на всю его ширину, как я успел заметить, занимал огромного роста полный мужчина.
«Какой-то большой начальник», – подумал я. – Это он приказал водителю остановиться.
– Вы что. молодой человек, служите в армии? – спросил меня пассажир, смущенный, как я понял, моим возрастом.
– Учусь в специальной артиллерийской школе, – ответил я гордо.
– А в Новотроицк по какому поводу направляетесь? – Не скрывая любопытства, продолжал интересоваться мною пассажир.
– Здесь работают мои родители и сестра, я еду их навестить.
Вскоре мы въезжали в город. Я поблагодарил водителя и пассажира и вышел из машины.
Редкие дома терялись среди многочисленных землянок. Я стал искать нужную мне. У одной из них спиной ко мне стояла женщина. Я подошел, извинился, хотел спросить, где может быть землянка номер пятьдесят. Женщина вздрогнула и обернулась.
– Ой! – вскрикнула от неожиданности мама, узнав меня.
Огромная, человек на семьдесят землянка, в которую мы вошли, была мужской. Папа с мамой и Евой жили здесь в маленькой огороженной клетушке у самого выхода. Здесь были уже знакомые по Сенцовке и Буланову, на всю ширину отсека, полати. На полу, в углу – вещи…
– Ева на работе, она придет только вечером, – сказала мама. – Ты устал с дороги, голоден. У меня нечем даже тебя покормить.
– Ничего мама, я не голоден, не беспокойся. А где Ева работает?
– Официанткой в рабочей