друг друга не поняли. В таком случае, я пошёл.
1-Й РЫБАК.
И я пошёл.
2-Й РЫБАК.
Да уж, повеселились…
АССОЛЬ.
Постойте! Погодите! Что вы от меня-то хотите?
МЕННЕРС.
Ни чего особенного. Попроси прощения. И все.
АССОЛЬ.
Прощения?
МНЕЕНРС.
Да. Это же так просто. Ты говоришь: «Простите, господин Меннерс, моего отца». А я отдаю тебе письмо. И всё. Ну, смелее.
АССОЛЬ.
Простите… моего…
МЕННЕРС.
На колени.
АССОЛЬ.
Что?
МЕННЕРС.
На ко-ле-ни!
АССОЛЬ.
Не смейтесь надо мной, пожалуйста. Зачем вам это?
МЕННЕРС.
Мне не до шуток, Ассоль. Клянусь, я порву это письмо на мелкие кусочки! Развею по ветру все твои алые паруса! И уже никто, никогда, не узнает, откуда и куда они уплыли! Слышишь? На колени, я сказал!
Ассоль медленно опускается на колени.
Со спины у Меннерса выходит Филипп с парой огромных корзин. Увидев происходящее, останавливается. Ставит корзины на землю.
АССОЛЬ.
Клянусь Богом, отец мой невиновен…
Меннерс начинает медленно разрывать письмо пополам.
АССОЛЬ.
Нет! Прошу вас!
МЕННЕРС.
Это не правильные слова, Ассоль.
2-Й РЫБАК.
Слушай, Меннерс, может, он и вправду это… не того…
МЕННЕРС.
Молчать!
(Обращается к Ассоль.)
Говорю в последний раз. Проси прощения.
АССОЛЬ.
Господин Меннерс…
МЕННЕРС.
Я слушаю. Очень внимательно слушаю.
АССОЛЬ.
Пожалуйста… я… я не могу…
МЕННЕРС.
А ты постарайся.
Филипп подскакивает к Меннерсу, одной рукой хватает его за шиворот, другой выхватывает у него письмо. Отбрасывает Меннерса в сторону. Рыбаки тут же испуганно убегают.
МЕННЕРС.
Ага, защитничек нашёлся! Ладно, вы ещё пожалеете! Оба! Уж я вам припомню!
Филипп делает движение к Меннерсу, тот вскакивает и убегает. Кричит издали «Вы ещё пожалеете!»
Филипп отдаёт конверт Ассоль.
АССОЛЬ.
Спасибо, Филипп. Если бы не ты, я бы, наверное, сейчас умерла.
ФИЛИПП.
Перестань. Какие глупости. Не с чего тебе тут умирать.
АССОЛЬ.
Нет. Это не глупости, Филипп. Это очень-очень важно для меня. Правда!..
Достаёт пустой лист из конверта.
Здесь ничего нет… Он, всё-таки, обманул меня. Боже, зачем? Зачем ему всё это?
ФИЛИПП.
Нехороший человек, этот Меннерс. Вечно соврёт и денег не возьмёт – такая у него порода. Уж я-то знаю. Вишь, и бумагу не пожалел. Хорошая бумага, белая…
Эй, ты чего это? А ну-ка хватит! Вот, не люблю я, когда бабы плачут. Не могу. Ну, его, этого Меннерса. Нашла из-за чего! Кабацкая его душонка, и дело его – кабак.
АССОЛЬ.
Я не… не от этого. Прости, Филипп. Я от радости плачу. Ты не знаешь ещё, как много ты для меня сделал. Ты, ведь, не меня –