площади установлено несколько белых матерчатых холмов, в каждом из которых могло поместиться несколько десятков человек. Возле палаток выстраивалась очередь. Судя по мельтешению теней и выпуклостей на стенках – внутри целые группы предавались сладострастной похоти.
– О-о-о! А-а-а!
В одних частях площади манифестанты танцевали, в других общались и грелись возле импровизированных костров, употребляли дурманящие и иные психоактивные вещества, предназначавшиеся для разных рас.
Где-то неподалеку представитель средств массовой информации настраивал оборудование для съемки.
– Цок-цок! – самоходный оператор занял позицию на площади.
Неподготовленный наблюдатель видел лишь хаос и буйство толпы, синтетическую радость и накал искусственных эмоций. Человек с большим опытом и скептическим отношением к жизни мог бы точно выявить и руководителей, и заводил, тех незаметных участников в желтых одеяниях, чьими действиями координировалась вся толпа и ее отдельные группы.
– Что за нечисть! – Александр отмахнулся от надоедливых интервьюеров и зазывал, потянул за собой Феликса. Ему показалось, что у входа в храм стоит Екатерина.
– По-моему, она!
У челнока отца Бориса несколько имперских офицеров и матросов организовали импровизированную оборону. Они пытались сдержать беснующуюся толпу – словами, уговорами, несильными тычками и просто своими телами. Священник расположился на возвышении за спинами защитников. В руках держал большой крест, что еще больше раззадоривало атаковавших.
Ракообразный стронгианец, науськиваемый «госпожой» с пышными формами, буйствовал больше всех. Его щупальца несколько раз подряд с грохотом ударяли в гермоворота.
– Бумм! Бумм!
Имперцы с трудом отбивались. Они были без оружия.
Подскакивали другие демонстранты, стараясь лишний раз пнуть ворота, а то и задеть транспарантом самовольных защитников храма.
Местные полисмены важно расположились на возвышении посреди площади, изредка косо посматривали на демонстрантов. Представители власти не вмешивались, хранили натянутый нейтралитет. Оружия в их пацифистских лапах тоже не наличествовало, даже нелетального.
– Надо помочь, иначе они тут все разнесут! – лейтенант аккуратно, но умело пробивал толпу плечом, протискиваясь к челноку.
Феликс старался не отставать. В его электронных мозгах крутились странные и необъяснимые мысли. Он – вершина эволюции искусственного разума, но шел на поводу у слабого на эмоции человека, готового пожертвовать здоровьем, а возможно и жизнью, ради призрачного шанса. Да и помочь кому? Настоящему классовому врагу и олицетворению всей отсталой модели общества Империи.
Внезапно до робота достучалась простая и очевидная истина: быть человеком – значит ошибаться, поддаваться чувствам, создавать себе проблемы и с героическим упорством