спокойно, но и сюда заносит…
До поступления на работу вы хотели стать машинистом. Какие-нибудь экзамены сдавали?
Нет, пока что ни разу. Хотя возможности были. Долго думал, но так ни разу и не попытался. В первый год после поступления проводились экзамены на проводников, но тогда я едва привык к работе на станции и пропустил подачу документов. Как я говорил раньше, бывают неприятные моменты: там, пьяные и прочее, но, несмотря на это, я хотел еще какое-то время поработать на этой должности. На самом деле первое желание непременно стать машинистом куда-то постепенно улетучилось.
На Касумигасэки пересадка трех линий: Маруно-ути, Хибия и Тиёда. На каждой свой персонал. Я входил в группу, обслуживавшую линию Маруно-ути. Самый большой офис был на Хибии – главный офис всех трех групп. На Маруно-ути и Тиёда – так, помещения. Накануне 20 марта, когда распылили зарин, было воскресенье, но я шел в ночную смену и должен был ночевать в станционном офисе линии Тиёда. Там как раз не хватало работников, и я шел на подмену. На станциях кто-то непременно ночует. Причем в необходимом количестве. Не хватает кадров своих – приходят на подмену с двух других линий. Хоть мы в разных группах, но работаем-то на одной станции, все друг друга знают. Бывает, просят тебя, в следующий раз попросишь ты – в этом смысле все как одна большая семья.
Где-то в полпервого мы опускаем жалюзи, закрываем турникет, отключаем билетные автоматы, затем умываемся и в начале второго можем ложиться спать. Некоторые освобождаются раньше, в полдвенадцатого, и к двенадцати уже отдыхают. Утром те, кто пораньше легли, просыпаются в полпятого, кто позже – в полшестого. Начало движения на линиях в разное время, но примерно часов с пяти.
Проснувшись утром, мы первым делом проводим уборку, открываем жалюзи, готовим к работе турникет. Затем по очереди завтракаем. На завтрак сами варим рис, делаем суп мисо. Непременно есть дежурный по кухне. Поэтому буквально едим из одного котла.
В тот день я просыпался позже. Встал где-то в полшестого, сразу же надел форму и без пяти шесть уже был у турникета, где проработал часов до семи. Потом до полвосьмого позавтракал и пошел на другую сторону – к турникету со стороны выхода Тораномон. Там как раз выходы А12 и А13. В 8:15 – смена.
Сменившись, я шел к офису, когда увидел, как оттуда с тряпкой в руке вышел мой старший коллега – Мацумото. Я спросил, что случилось? Нужно прибраться в вагоне, ответил он.
Я свою смену закончил и был свободен, поэтому предложил ему сходить вместе. На эскалаторе мы поднялись на платформу.
Там уже находились Тойода, Такахаси и Хисинума, на платформе валялись размокшие газеты. Как раз в том месте, где они укладывали газеты в полиэтиленовый пакет, по платформе была разлита жидкость. И Мацумото начал ее вытирать тряпкой.
У меня тряпки не было, газет тоже оказалось немного – их уже собрали в пакет. Делать мне было особо нечего, я просто стоял и смотрел.
Подумал: что это может быть? – но так и не понял. Запаха