в издателя швырнули потертым портфелем, набитым очередной порцией макулатуры, походя вспомнили Жюля, потом Верна и послали искать какого—то Хоя.
Издатель не отказал себе в этом удовольствии. Про то, что, например, тот же Жюль с приставкой Верн, трахаясь с наукой, прекрасно обходился без любовной линии, он специально и во вред Чену Джу забыл.
Однако издатель совершил две ошибки: прежде, чем окончательно уйти на поиски Хоя, он через силу долистал все это низкопробное чтиво до нижней корки (небесплатно, естественно) и, – второе, – отдал оное на рецензию своей супруге – профессиональному критику и литературоведу.
Ровно через год с тщедушным хвостиком несчастный издатель развелся со своей не в меру любознательной женушкой, защитившей на почве указанного чтива свою главную диссертацию и положившей якобы случайно псевдотруд псевдописателя под семейную подушку.
Перед тем, как засунуться в петлю, честный издатель посоветовал бывшей жене окрестить злополучный псевдотруд «романчичеком», а ещё лучше «солянкой» (а где есть солянка, то там, соответственно, находятся её ингредиенты), открыв тем самым свежеиспеченные формы повествования, и, всвязи с этим, подправить диссертацию. Его мотивировка была следующей: – для настоящего романа слишком много чести. Для солянки – сойдет.
А псевдописателю он (странное дело, право, – чокнутый какой—то издатель) на основании прочитанной четвертой или пятой версии – издатель тут сбился со счета – рекомендовал вернуть и ввести в повествование двухголовое чудовище, которое всю Россию проскучало без дела в багажнике. Псевдописатель – непонятно из каких соображений, может из каприза, а то от лени, – для начала показал чудо народу, заинтриговал, а потом попросту выкинул в Небуг как бесполезный груз.
Ввиду приближающегося конца света и сохранения для прочих поколений этого учебника глупости и сквернословия, честный издатель единственно, что мог обещать, так это перевести весь текст на глиняные таблички.
И исполнил это. За свой счет.
«Для нового Адама, наилюбопытнейшей Евы и всех последующих отпрысков, а также для детей, внуков, правнуков и праправнуков последних – будущих засранцев, пердунов и путешественников по новому миру» – такие слова он выбил на первой табличке.
Автор прикидывается редактором
Хроники эти – роман ли написаны на основе реальных событий в основном «по—горячему», что является художественно—эротической параллелью с живописью акварелью «по—сырому».
– Читатель, ты работал когда—нибудь по—сырому? Не довелось? Думаешь, мазня все это? Ну и дурень, прости меня господи. Считай, что бабу не имал.
Так довольно непедагогично в отношении искусства любви, но, зато с глубочайшим знанием изящного акварельного ремесла, объясняет нам сей новоявленный повар—производитель романов—солянок с частями—чтивами и главами—ингредиентами.
Слабое