я выбрал способ общения – рожей к роже? Посмотрите на меня: Квазимодо симпатичней. Может быть, я стройнее, но с заседателями надо доказывать.
Пригласили на день рождения к интеллигентам: дед у них работает швейцаром в элитном ресторане. Так они, глядя на меня, не стали есть, только пили. Позже я узнал, что все они чавкают, так как сильно выдвинуты челюсти. Фамильное это у них. Особенно у деда. Многие, выходя из ресторана, думают, что перед ними горилла и протягивают ему бананы.
Не зря я также вспомнил Нинку, мою одноклассницу. Она внучка этого швейцара, очень на него похожа, только без бороды. Все время ест бананы, чавкая и не стесняясь меня.
Ладно, замнем: все же девушки.
К домоуправу я пришел. Вот это рожа! Шиферным листом не закроешь. Щеки на столе, глаза узкие, словно подглядывают из щелей.
– Видишь, какой я больной? А ты: крыша протекла. Первопричину надо устранять: к Богу обратись, – прогнал он меня.
Теперь ни к кому не хожу. Бесполезно. Одни свиные рыла. Только хрюкают, а дел ни на грош.
Рыло и рожа – синонимы. Тут же – харя, морда, мурло.… А найдите хоть один синоним, который бы украшал семантику вашего лица. Вот так-то!
На бартер
Улица у нас в деревне сапогом, нос которого упирается в речку. Рыбы в ней нет, последнего карася вытащили в кризис дуршлагом две старухи. С тех пор ушицу не пробовал, а под нее лучше всего шел самогон. Запиваю его теперь водой, бррр, слышно как журчит она в кишкотаре. Зато дурею быстро, и пузыря хватает на два засыпа.
Вот иду к Маруське, может, нальет стакан за ведро картошки. Другие, хоть на мослы падай, не дадут бесплатно. А гонят многие самогон, особенно у речки, в носу сапога деревни. Там и живет Маруська.
Вчера попробовал зайти к ее соседу Василь Демьянычу, и еле ноги унес от Барбоса, который спьяну набросился на меня, а ведь хорошо знал. Сколь раз я ходил к Василь Демьянычу. Конечно, скучно одному, вот он и пьет с Барбосом. Даже петуха приучил к самогонке.
– Чё было? – рассказывала Маруська. – Петух налетел на меня сзади, когда я собирала с грядки огурцы. Пришлось забор поднять на сажень, чтоб не перелетал. Еще перепугает вот так, подпитый-то, а тяжелый, подумала сначала, что мужик навалился.
С другой стороны дом Кати Бессмертной, в трех веках живет, а зубы, как у молодой лошади. Она, может быть, и даст самогонки, но лучше не брать. Для крепости добавляет в бурду птичий помет. Только и бегаешь за огород в лопухи.
Некоторые к Медведеву обращаются, торгует древесным спиртом. Не стеклоочиститель, конечно, и никто пока не одеревенел, но боязно, вдруг, ослепнешь, резкость зрения уже не та, не берет через улицу. Афанасия не узнал, а нес он из сельпо бутылку водки: сын деньги на новые ботинки прислал. В который раз. Я лучше к Маруське, хотя год нынче картофельный и не дала бы отлуп, как Анна Гавриловна. Деньги потребовала, или вскопать огород. Десять соток. Нашла трактор, игрушечный. С ведром падаю, а она.
А этот Кузьмич? У самого аппарат не перестает