срок не велик. Я дам вам определенный ответ.
Вздохнув, герцог низко надвинул на лоб шляпу.
– Ладно, сэр Вильям. Завтра я у вас буду. И не сойду с места, пока не заполучу Блюкастл. – Широким шагом он направился к дверям. Но вдруг развернулся, подошел к столу и, взяв кусок холодной баранины, с жадностью вонзил в него зубы. – Приятных сновидений, рыцари! – прошамкал он набитым ртом, и в дверях мелькнул его победно развевающийся плащ.
А седовласый слуга, будто случайно, замешкался на выходе. Сэр Вильям поманил его пальцем.
– Вот что, приятель… Еще вчера ты пришелся мне по душе. – Он опустил золотой в ладонь старика. – Угождай своему господину, глаз с него не спускай. И забегай иногда ко мне за дружеским советом.
Мгновение горбун и старик пристально смотрели друг на друга.
– Я буду очень стараться, ваша милость, – сказал слуга, поклонившись. И с кошачьим проворством выскользнул за дверь.
– Ах, шельма! – глядя ему вслед, пробормотал барон.
– Для этакого богатого сиятельного дурня, – усмехнулся горбун, – всегда отыщется слуга-негодяй.
– А как же Блюкастл, Вилли? Ведь сэр Роджер…
– Оставьте, Пит! Заладили, как попугай: сэр Роджер, сэр Роджер! Я ничего еще не решил. Хотя, впрочем, свою выгоду упускать не намерен.
Пилсборн обиженно засопел и в сердцах хлебнул прямо из кувшина. Кося на барона внимательным черным глазом, горбун неторопливо прохаживался по зале.
Х Х Х
Отложив тетрадь, мистер Пайнсон налил себе коньяку и выпил. Затем он собрался было продолжить чтение, но, услышав многозначительное покашливание гостя, распахнул свои голубые глаза. Сэмюэль Бэрбидж не без интереса поглядывал на бутылку.
– О Господи, мистер Бэрбидж! – воскликнул нотариус, поспешно наполнив рюмку писателя. – Сам не знаю, что со мной происходит.
– Два черпака в ослиную глотку! – С комичной торжественностью писатель поднял рюмку. Осушив ее, он встал и подбросил в камин полено. – А разъясните-ка вы мне, милейший мистер Пайнсон, в какую же это эпоху произрастают ваши бароны, горбуны и разбойники?
– Ну, с большой точностью определить, конечно, нелегко…
– Хоть приблизительно.
– Приблизительно… это происходит в эпоху рыцарских турниров и крестовых походов.
Для Сэмюэля Бэрбиджа это было уже чересчур. Он подозрительно посмотрел на чудаковатого нотариуса, но честные глаза последнего исключали намек на розыгрыш.
– Ясно, – вздохнул писатель. – Время весьма размыто. Зато обвинения во всевозможных анахронизмах отпадают как бы сами собой.
– Вы, кажется, меня осуждаете? – Задетый за живое, Пайнсон взволнованно поглаживал свою кактусообразную лысину. – За что, сэр? Ведь в легендах точные приметы времени утрачиваются. Да они, по сути, вовсе и не обязательны.
– Вы полагаете? – с безупречной вежливостью поинтересовался Бэрбидж.
– О Господи! Но ведь все это не я придумал! То есть… не все придумал я. Ведь записи-то, – нотариус