тебя скоро не узнаю. – Пилсборн хлебнул из кубка. – Когда ты ухитрилась вырасти?
– Спать, Лили, – нетерпеливо повторил горбун.
– Хорошо, папа. Но сначала я принесу вам свечи. – Упрямо тряхнув волосами, девушка исчезла во мраке.
Горбун слегка пригубил вино.
– Большие дети – большие заботы. – Он отщипнул кусочек баранины и, тщательно прожевав, проглотил. – Кажется, я говорил вам, Пит, что собираюсь продать Блюкастл сэру Роджеру? Мы уже, вроде, и в цене сошлись.
Барон одобрительно хмыкнул.
– Еще бы вам не сойтись! Сэр Роджер – не какой-нибудь скупердяй!
– Да, старина, это верно. Однако вчера я имел беседу с одним занятным плутишкой, и он сообщил… Словом, за этот замок, Пит, – вперив в барона взгляд, горбун выдержал паузу, – за этот замок герцог Эддинктон предлагает в два раза больше.
– Эддинктон?!.. Два черпака в ослиную глотку! – Пилсборн расплескал вино себе на камзол. – Неужто объявился?
– Как будто. У меня побывал пока только его жуликоватый слуга.
Лилиан внесла зажженные свечи. Вздрогнув, барон прикрыл глаза ладонью.
– Это чересчур, девочка. Пощади старого филина.
– Ничего, бедный филин, привыкнете, – улыбнулась Лилиан, ставя подсвечник на стол. – Папа, ты не знаешь, где Робин?
– У себя, где же ему еще быть, – задумчиво ответил горбун. Но, тут же очнувшись, уставился на дочь своим черным засасывающим взглядом. – Погоди. Ты хочешь сказать, что…
Черные глаза девушки лукаво блеснули.
– Ничего я не хочу сказать. Извини, папа, но я засыпаю на ходу. Доброй ночи, Пит. – Сдерживая смех, Лилиан упорхнула.
– Доброй ночи! – с некоторым опозданием крикнул ей вслед Пилсборн. – Черт побери, Вилли, кто же это? Сын или чокнутый отец?
Горбун отрицательно качнул головой.
– Нет, отца и вправду прикончили сарацины. Так сказал слуга. Кстати, слуга этот…
– Стало быть, сынок, – перебил барон, облегченно вздыхая. – Может, оно и к лучшему.
Усмехнувшись лишь уголками губ, горбун задул несколько свечей. И зала вновь погрузилась в полумрак.
– Его слуга, Пит, старая продувная бестия, сразу дал понять, что готов угодить каждому, кто хорошо заплатит. Я дал ему гинею. И он сообщил мне, что сэр Генри богат, как турецкий султан, и глуп, как пень. Если поторговаться, можно содрать с него…
Дверь с грохотом распахнулась, и двое слуг в разорванных одеждах бросились к горбуну. «Ваша милость, сэр Вильям! – лопотали они, перебивая друг друга. – Там какой-то господин! Сам дьявол, а не господин! Его легче продырявить, чем удержать! Он дерется и требует вас!»
– Что за притча? – Пилсборн сжал рукоять меча.
Горбун слегка приподнял брови.
– Не галдите, олухи. Объясните толком.
Но тут в залу ворвался высокий незнакомец в дорожном плаще. В каждой руке он тащил за шиворот по упирающемуся слуге. Еще человек пять-шесть повисло на нем, тщетно пытаясь остановить.
– Канальи! – рычал незнакомец. – Мерзавцы, я из вас