от легкомысленных, глупых поступков. – Боль от пережитого отражалась на её лице. – Ты уж прости нас, сыночек, и не отрекайся!
Рома был ошеломлён. Никогда родители не рассказывали ему о своём детстве, стараясь незаметно обходить эту тему. Да ему это было и ни к чему, у него своих интересов было полно. Только сейчас он припомнил, как иногда ощущал присутствие некоторой невидимой двери, скрывающей за собой тайну, время от времени натыкаясь на неё, но только сейчас она приоткрылась. Действительно, ведь прежде чем стать родителями, они тоже были детьми. Но Рома ничего не знал об их детских годах. Они никогда не рассказывали ему о своих поступках, не приводили примеры из своего детства. А теперь многое становилось понятным.
Когда Рома представил себе, сколько пришлось пережить его родителям, он почувствовал такую пронзительную жалость к ним, как будто эти взрослые люди так и остались теми невыросшими детьми. И та невидимая связь, которая удерживала вместе таких разных людей, теперь стала понятна. Прошедшие в детском доме годы были тем общим, что скрепляло этот союз. Ему вдруг открылось, как сильно любят его родители, дорожат им, своим самым ценным достоянием. Все их надежды и перспективы связаны с ним, и всё, что делают они для него, даже неуклюжие поступки, продиктованы заботой о нём. Им самим жизнь не дала таких возможностей. Наоборот, у них с самого раннего возраста отняли опору, защиту и надежду. Не дав ни любви, ни веры, не вложив ума, изломав жизнь на самых ранних порах. А сколько любви было во всём их стремлении дать ему то, что, по их разумению, было величайшим благом. Он увидел собственную тупость, поняв, чем продиктованы их мечты и намерения. У них был неширокий выбор. Чем же он должен ответить?
Глава 13. Верным путём идёте, товарищ!
Внезапную перемену в своей внешности Рома переживал мучительно. Он уже успел вжиться в примеренный имидж рокера, который, дополняя его природную сущность, прекрасно подходил его характеру, став второй натурой и доспехами на пути к заветной цели.
Не желая свыкнуться ни с требованиями окружающих, ни со своим новым видом, чувствуя себя униженным и оплёванным, чтоб не позорить себя перед классом, решил в школу не ходить. Но репетиции ни при каких обстоятельствах не мог пропустить, предстоял смотр творческих коллективов. Виктор Николаевич, считая, что ребят пора выводить на публику, каким-то чудом сумел втиснуть их группу в список участников предстоящего смотра.
Они репетировали «Звезду по имени Солнце» Виктора Цоя, «Скованные одной цепью» Бутусова и «Поворот» Макаревича – то, что хорошо знали и смогли подобрать. Подвести коллектив Рома не мог. Он и так-то всё свободное время проводил в рок-клубе, а тут ещё выяснилось, что им разрешат исполнить что-то одно и только после утверждения художественной комиссией.
Все очень волновались: ребята, что не справятся, это был их первый выход на сцену, а Виктор Николаевич прикидывал, как будет кормить