и вонзил свой меч ему в брюхо, заставив его поперхнуться хохотом. А через секунду исландец смерчем обрушился на трёх оставшихся чудовищ, пока первое ещё стояло, не веря, что оно уже мертво.
В два прыжка покрыл Сумарлиди разделявшее его и троллей расстояние. И снёс голову тому, что оказался к нему ближе всего. В ту же секунду кто-то схватил его сзади, пытаясь прижать его руки к телу. Но исландец ужом выскользнул из захвата и, развернувшись, рубанул нападавшего снизу вверх. Тролль тоненько взвизгнул и сложился пополам, запоздало прикрывая руками рассечённый до самого пупка пах. Сумарлиди посмотрел на его затылок, услужливо подставленный ему – и опустил на него свой меч, с наслаждением ощутив на своем лице капли брызнувшей во все стороны крови.
– Повелитель, – услышал он вдруг за своей спиной. Облизав ставшие солеными губы, исландец повернулся к единственному оставшемуся в живых троллю и недоверчиво посмотрел на его коленопреклоненную фигуру, выражавшую смирение и покорность.
– Что ты сказал? – хрипло выдохнул Сумарлиди, медленно отходя от горячки боя.
– Ты убил Иллреде, нашего короля, – пояснил тролль, указав рукой на обезглавленный труп, все ещё содрогавшийся в последних конвульсиях. – А значит, теперь ты – наш король.
– Король… троллей? – уточнил Сумарлиди, начавший понимать.
– Именно, повелитель, – сказал тролль и склонился до самой земли, уперевшись в нее лбом.
– А знаешь… – протянул Сумарлиди, глядя на него сверху вниз. – Мне это нравится.
И его смех разнёсся далеко окрест над ночными горами, подхваченный многоголосым эхом…
Нагли – так звали тролля – препроводил Сумарлиди в пещеру, утаённую глубоко под землёй, в самых недрах Рикнесса. Исландец шёл, невольно пригибая голову, ощущая незримое давление миллионов тонн горного камня, нависшего над ним.
К его удивлению, пещера была ярко освещена. Посредине её стоял длинный деревянный стол, а в центре противоположной входу стены пылал громадный очаг, над которым целиком жарилась туша огромного быка.
Здесь ели, орали какие-то немелодичные песни, пили кислый эль десятки троллей. Заметив среди себя человека, они смолкали, провожая проходящего мимо них Сумарлиди удивлёнными взглядами, и вскоре в пещере установилась абсолютная тишина, полная напряжения и угрозы. Однако сын Рагнавальда, забывший само слово «страх», даже не замедлил шаг, и взор его, устремлённый вперед, был столь яростным и непримиримым, что многие тролли поспешно отводили глаза в сторону, не вынеся пылавшего в нём огня. Нагли посмотрел на исландца с искренним уважением – и трепетом, невольно закравшимся в его давно огрубевшую душу. Ведь испугать троллей, привыкших наводить ужас на других, могло только истинное чудовище.
– Кого это ты привёл сюда, Нагли? – внезапно загородил им дорогу поднявшийся из-за стола тролль, на целых две головы превосходящий