саркастически фыркнул Сумарлиди. – Сомневаюсь, что люди этого… Ингарда будут столь беспечны, чтобы не выставить постов. А те непременно заинтересуются незнакомцем, шныряющим среди их палаток.
– Это я беру на себя, – беспечно махнул рукой Мотсогнир. – Мои альвы отвлекут все посты на себя, и никто не помешает тебе найти Одрёрир.
– Перерыв весь лагерь? – усмешка норвежца стала шире. – Не думаю, что это получится… в разумные сроки, во всяком случае.
– Этого и не потребуется, – улыбнулся в свою очередь Мотсогнир. – Одрёрир сам приведёт тебя к себе.
***
Глаза слипались сами собой, и как Торкель не боролся со сном, промежутки забытья становились всё длиннее. Окружающее сливалось в сплошной водоворот неясных образов и размытых очертаний, разобраться в которых усталый мозг викинга был уже не в состоянии. В таком состоянии мимо него могла преспокойно промаршировать целая армия, и Торкель даже не пошевелился бы, чтобы поднять тревогу.
Он вздохнул и, зажав копьё под мышкой, яростно потёр лицо обеими ладонями. Это помогло, но лишь на несколько минут. Торкель удручённо вздохнул. После целого дня тяжёлого сражения никто не смог бы стоять на часах – и не испытывать желания свалиться прямо на землю и заснуть. Торкель был не исключением, но сила воли, помноженная на упрямство, заставляла его до конца исполнить свой долг. И викинг продолжал упорно таращить глаза на расстилавшуюся перед ним долину, хотя не мог даже различить, где проходила граница между небом и землёй.
Тихий шорох заставил его встрепенуться и настороженно замереть. Вокруг, насколько он мог судить, ничего не изменилось, но чувство постороннего присутствия набатом застучало у него в висках. Забыв о сне, Торкель поднял копьё, готовый пронзить любого, появившегося из тьмы. И в этот момент копьё в его руке странно зашевелилось, словно обрело свободу движений, и, круто изогнувшись, метнулось – но не во врага, которого всё не было, а в самого Торкеля. Опешив от неожиданности, викинг всё-таки рефлекторно уклонился от удара и отшвырнул копьё прочь, словно ядовитую гадину. А копьё, упавшее в нескольких шагах от него, действительно как змея развернулось – и поползло к норвежцу, стремительно сокращая разделявшее их расстояние. Судорожно сглотнув, Торкель отпрыгнул в сторону и выхватил кинжал. Но и тот решил предать его. И вонзил в ладонь Торкеля острые как иглы зубы, невесть откуда взявшиеся на его рукояти.
Дико заорав, викинг выронил взбесившееся оружие из вмиг ослабевших пальцев. И едва успел увернуться от выпада подползшего слишком близко копья, про которое он едва не забыл. «Я схожу с ума!» – обречённо подумал Торкель, но острая боль в левой ноге тут же убедила его в реальности происходящего – кинжал, воспользовавшись его невнимательностью, остервенело впился ему в сапог и начал рвать его, как пёс, легко прокусив дублёную кожу и добравшись до живой плоти.
«Хорошо ещё, сухожилие не повредил», – зло подумал Торкель, пытаясь