вышел. А Гейр остался сидеть, глядя на задёрнувшийся полог, и в его голове не было ничего, кроме звенящей пустоты.
«А я надеюсь, что это время не придёт никогда», – пробормотал он себе под нос. Гейр не понимал, почему его так отвращала сама мысль об использовании чаши Одина, ради обладания которой ему пришлось пройти весь Нифльхейм. Но в его ушах всё ещё стоял смех Хель, когда она отдавала ему эту чашу, и в душе норвежца зрела уверенность, что Форсети ему сказал далеко не всё об Одрёрире. К тому же Гейр и так всегда знал, что боги ничего не дают задаром, и плата за их помощь намного превышает полученную выгоду. А значит, пусть лучше боги будут должны ему, чем наоборот.
Рассвет был серым и холодным. Гейр был уже на ногах и обходил позиции. Увидев значвительную брешь в прежней расстановке сил, норвежец почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Надо было торопиться, чтобы перераспределить войска – альфарские разведчики, вернувшиеся ещё до утра, донесли, что армия троллей и тёмных альвов уже на подходе.
Весть о том, что Ахарн со своим отрядом ушёл в разведку, уже распространилась по армии, и люди без удивления встретили приказ перестроиться. Сомкнув ряды, войско Ингарда превратилось в неприступный бастион, защищённый щитами и ощетинившийся копьями. Гейр объехал вокруг него на своём гнедом и остался доволен, подумав, что большего не сумел бы сделать и сам Тор. Теперь оставалось только ждать…
К полудню напряжение достигло своего пика, и словно это послужило сигналом, до слуха людей и альвов донёсся неясный ещё гул. Он звучал, казалось, отовсюду, и в такт ему подрагивал сам воздух. Шум нарастал, усиливаясь с каждой секундой, но долина Урнес оставалась пустынной. Люди заволновались, их ряды всколыхнулись, словно камыш под первым порывом ветра. Гейр и сам почувствовал, как вспотели его ладони, и, привстав на стременах, вгляделся в серую заснеженную даль, пытаясь высмотреть там их противника. И в этот момент хриплый рваный звук привлёк его внимание. Над ними, распластав крылья по воздуху и лишь изредка шевеля ими, кружили два ворона, похожие на далёкие чёрные кресты. Ингард облегчённо рассмеялся.
– Смотрите! – закричал он так, что его услышали и в самых дальних рядах. – Это Хугин и Мунин55 несут нам добрый знак! Один с нами!
Радостный вздох прошелестел над долиной Урнеса, и все подняли лица вверх, пытаясь увидеть мудрых птиц повелителя эзиров. А когда они снова посмотрели на равнину, то она была уже черна от огромного воинства, заполнившего её от края до края. Тяжёлые серые тучи, цеплявшиеся за вершины гор, что окружали Урнес неприступной стеной, нехотя разошлись в стороны, открыв блеклое, низкое, зимнее небо. Сквозь разрыв в их пелене проглянуло солнце и залило каким-то пронзительным светом, какой бывает только перед бурей, и горы, и долину, и замершие на ней войска. И буря разразилась.
Обе рати всколыхнулись и двинулись навстречу друг другу, постепенно набирая скорость, пока не перешли на стремительный бег, полный ярости и жажды крови. Армии людей и троллей