знал, что должно произойти, и всё-таки вопль ужаса, исторгнутый караульным, едва не застал его врасплох. Крик тут же оборвался, но его было достаточно, чтобы в лагере зашевелились, и из палаток начали выскакивать сонные, но готовые к отражению внезапной атаки люди. Сумарлиди удовлетворённо кивнул, и в этот момент крик повторился. Воины тут же бросились туда, где кричали, и норвежец ужом скользнул к оставленной без присмотра границе лагеря: тёмные альвы выполнили свою задачу и расчистили ему дорогу к цели. Теперь всё зависело только от него.
***
Ингард оказался ближе всех к месту происшествия и прибежал туда первым. И остановился, удивлённо глядя на Торкеля, безумным козлом скакавшего по камням. Во мраке было трудно разобрать, что происходит, и казалось, что Торкель просто решил согреться – или сошёл с ума, вообразив себя великим танцором, которому не требовалась музыка Хардангерфеле для его плясок. И только спустя почти минуту Гейр рассмотрел, от чего отпрыгивает его друг, и волосы зашевелились у него на голове: Торкеля преследовало его собственное копьё, норовя пронзить его, как куропатку. Ингард выхватил Хрунтинг, но ещё миг не двигался, не решаясь вмешаться в сверхъестественную битву человека и ожившего оружия. А потом отбросил прочь все сомнения и ринулся вперёд, пытаясь мечом достать увёртливое копьё – и отсечь ему его стальное жало.
Копьё, почуявшее нового врага, тут же развернулось в его сторону и без колебаний бросилось в атаку. А Торкель Чёрный без сил опустился прямо в истоптанный его прыжками снег, прижав ладонь к кровоточащему боку – один из выпадов его ожившего оружия достиг-таки цели. Но Гейру сейчас было не до него – он сам теперь был вынужден скакать и уворачиваться от взбесившегося копья, не ощущавшего ни усталости, ни страха.
Внезапно его ладонь перестала чувствовать привычную твёрдость рукояти Хрунтинга, и Гейр с ужасом обнаружил, что держит не меч, а огромную, злобно шипящую змею, готовую вот-вот ужалить его. Отшвырнув мерзкую тварь, Ингард снова повернулся к копью, но опоздал: своим обрётшим гибкость древком оно захлестнуло ему ноги и резким рывком бросило его на землю. И изогнулось, намереваясь пронзить норвежцу горло. «Конец!» – мелькнуло в голове Гейра, и он поднял руку в тщетной попытке остановить смертельный удар.
– Лауказ Ургандиз! – раздался вдруг над ним знакомый голос, и копьё, разом утратив подвижность, вытянулось и простой деревяшкой упало в снег. Тяжело дыша, Гейр посмотрел снизу вверх на говорившего и улыбнулся.
– Ты вовремя. Как никогда! – сказал он стоявшему над ним Форсети. И потерял сознание.
***
Сумарлиди всё дальше уходил от линии передовых постов. И с каждым шагом чувствовал себя всё увереннее. Он шёл, совершенно не скрываясь, влекомый зовом Одрёрира, которому было невозможно сопротивляться. Да Сумарлиди и не хотел сопротивляться, он летел к чаше, словно на крыльях, как юноша