в голову. После тридцати вопросов на совершенно пустые темы пошли вопросы психологического характера.
– Отношение к отцу?
– Что осталось в памяти от первого учителя?
– Как наказывали в детстве?
Грис судорожно вспоминал, что ответить на каждый вопрос, стараясь называть схожее чувство, вместо настоящего. Презрение вместо страха, пустое уважение вместо искреннего восхищения. Грис лежал уже около двух часов, когда вопросы закончились. Что сейчас они перейдут к чему-то другому чувствовалось за десять минут. Грис уже был в тревожном предчувствии, когда от него временно отстали.
– Выпей воды пока, – к принцу подошла миловидная девушка в халате и приподняла ему голову, напоила и как-то предательски для неё заботливо погладила по голове. Глаза у девушки были блестящие, мокрые, но не красные, просто особенность, не такая редкая, но милая. Грис не мог не улыбнуться ей.
– Расслабь руку, – через какое-то время к принцу подошел пожарник со шприцом. Грис ненавидел уколы не только из-за неприятного ощущения, но и по большей части из-за ощущения, что что-то вводится тебе под кожу. Было ли это сильным самовнушением или отклонением, Грис не знал, но это не было поводом относиться к уколам снисходительней.
– Ты часто задерживаешься у Хезер, – улыбнулся оскалом пожарник, на секунду посмотрев на девушку в халате, подносившую принцу воду, с непривычной для Бездны теплотой, – так что, не должен протестовать против маленького укола.
Это – незнакомец постучал по шприцу – её изобретение. С этими словами Грису ввели подозрительное, хоть и совершенно бесцветное вещёство. В следующий момент принц ничего не почувствовал. Кто-то подошел к столу и двумя пальцами пустил по телу болевое заклинание. И Грис провалился в странный сон: он упал на пол и увидел белоснежный мрамор с резьбой. Узор был незнакомый. Принц попытался встать, но понял, что его удерживают на коленях за плечи. Сбоку от него, по обе стороны были высокие трибуны полные людей. Люди смотрели строго и со слабым осуждением. Некоторые уже сменили осуждение на жалость – Грису готовились вынести приговор. Судья должен был находиться впереди принца, но только Грис принялся искать его взглядом. Тем временем пожарники не знали, что видит принц, но внимательно следили за его поведением. Прилив адреналина в кровь. Грис дернулся раз. Другой. Принца трясло, лихорадило, он что-то неразборчиво бормотал. Через три минуты Грис обессилил, голова завалилась на бок и на стол текла вязкая слюна. Но это был не конец. Когда принц очнулся, то был на медицинском столе, но уже у Хезер. Глаза болели и были слишком влажные, все тело горело, но чувствовал себя принц значительно лучше, чем несколько минут назад.
– Это было? – сухим языком спросил Грис.
– Осознанное сновидение, но отнимает меньше времени и чувствительность стопроцентная, – Хезер говорила как-то немного обиженно,