для миров стало то, что к приемникам относились так же, как к анклавцам. Такое отношение сильнейшие в своем поколении маги долго терпеть не стали: так как на пост учителя было сразу несколько насильственно выдвинутых претендентов, то магов было значительно больше, чем анклавцев. Приемники устроили восстание.
– Почему ты тогда здесь? – Грис прослушал ту часть, где Хезер просила не спрашивать. После восстания, которое было очень кровавым и длилось несколько лет – всё это время силы магов-приемников перевешивали, им готовы были сдаться, но они, словно сорвавшиеся с цепи (а в данном случае, это было вполне буквально) не хотели ничего, кроме крови. Больше 40% всего населения вселенной было уничтожено. С завершением восстания открылся Перелом – маги, какими бы сильными они ни были, не смогли справиться с энергией. Перелом был открыт, маги уничтожены его взрывной волной, с тех пор вселенная уже не развивалась относительно равномерно. Появились нищие миры и жирующие. Развитие замедлилось – в таких условиях людей погибало ещё больше. Оставшихся трех-четырех магов (с тех пор историю Анклава засекречивали) поместили в Анклав, рядом с Переломом. С тех пор тех магов звали анклавцами, и единственной их функцией было помогать защищать вселенную при необходимости, с условием, что это не навредит ни одному из миров. Так как все войны и проблемы возникали чаще всего между мирами или внутри миров, то за долгие годы своего существования анклавцы ни разу ни чем не помогли. При этом они продолжали совершенствовать свою магию, периодически вели новый набор магов, о котором Грис мало что знал, и пользовались большим уважением. Миры пребывали в страхе перед их силой, и втайне надеялись уравнять силы, чтобы уничтожить последних анклавцев. Нападать на них, даже с учетом того, что их мало, никто не решался.
– А ты откуда? – Хезер чувствовала себя немного неудобно, но скрывала это. После того, как человек узнает, что его собеседник занимает какую-то интересную должность, не избежать вопросов про неё. Хезер считала свою работу достойной, гордилась ей, но ни за что не стала бы её обсуждать, хотя бы потому, что это было такой же её обязанностью, как лечить людей в Бездне. Такой же навязанной обязанностью.
– Я из Асачара.
– А мир?
– Асачар, – было одновременно удобно то, что и система, и главенствующий в ней мир назывались одинаково, но иногда без такого повторения было лучше. Грис улыбнулся, копирую Хезер.
– Я знаю немного про Асачар и ещё меньше про его магию, – намекнула девушка. Уже неделю в их разговорах поднималась тема того договора, который они неофициально заключили. Грис старался рассказывать о своей магии то, что вероятно и так было известно Хезер, девушка не могла делать того же самого – ведь принц почти ничего не знал про систему в Бездне и рассказать ему что-то новое было куда проще чем сказать что-то уже известно Грису.
– У нас