пса того дьявольского… Что ж, если он и правда существует, мой отряд сегодня же весь лес прочешет до последнего деревца все осмотрит
– Да как же не существует? Вся деревня подтвердит! – воскликнул староста.
– Дозволь сказать, государь, – кашлянул Кожемяка.
– Говори.
– Как я погляжу, обычные мечи да колья против пса не помогут. Задеть они его, конечно, заденут, а вот убить..
– Вот и я говорю – дело нечисто. Без колдовства явно не обошлось. А все они – чародеи проклятые, явились, непрошенные! – подхватил Ефимыч.
– Что за чародеи такие? – заинтересовался царь.
– Сами не знаем. Свалились нам на голову, нежданно-негаданно, как снег на голову. Уже недели две. Ночью заснули, а утром – бац! И терем стоит.
– Ну-ка, пошлите в тот терем гонцов. Хочу с теми колдунами-чародеями познакомиться, – переглянулся Иван с женой.
– Как же… – начал староста, но царь уже поднялся со своего трона.
– На этом все, – провозгласил он. Покосившись на Зарю, которая одними губами что-то усиленно ему подсказывала, прокашлялся и громогласно добавил:
– Такова моя воля царская!
– Чуть голос не сорвал, – пожаловался Иван, когда они остались одни.
– Зато как все подпрыгнули. Подчиненных нужно в страхе держать, а то распустятся совсем, – ответила Заря. Не спеша переплетая косу, критично разглядывала свое отражение в большом зеркале, заметила новую морщинку на лбу. Вот они, тяготы государственные…
– Вань, а может и правда зря отряд отправил, поторопился?
– Не переживай, у меня там люди надежные, на рожон зря не полезут. – Иван с наслаждением сбросил с себя тяжелые царские регалии: обитую соболем шапку, круглую диадиму, изукрашенную жемчугом и самоцветами так, что золота не было видно, массивные перстни. – Фух, тяжела ты, шапка Мономаха. Да и жарко в тебе, страсть…
– До Мономаха тебе еще расти и расти, – нарочито пропела Заря, примеряя новые серьги.
– Хоть бы спасибо за подарок сказала, – Иван обнял ее за плечи, прицокнул языком, глядя в зеркало. – И что за красавица мне досталась!
– Не подлизывайся! – шутливо щелкнула она его по носу, и вздохнула. – И как это я страшного пса проглядела, не почувствовала. Что за напасть такая?
– Ну, если даже ты не знаешь…
– А знаешь, что? Я отцу напишу. Он не одну сотню лет на свете живет, все про всех знает. Может, он подскажет. Сегодня же письмо пошлю.
– Могу я послание отправить, – раздался незнакомый голос. Они удивленно обернулись. Статный добрый молодец преспокойно устроился на подоконнике, подперев голову, и слушал. По-видимому, уже давно. Заря вскрикнула, а Иван бросился было к висевшему на стуле мечу, но на полпути вдруг замер.
– Орел-царевич, неужто ты?
– Я! Сколько лет, сколько зим! – обнялись они.
– Да уж, столько лет прошло, а ты ни капли не изменился. Все такой же бесстыжий, – проворчала