Я должен писать о том, что знаю, и так, как задумал.
Надо быть честным, потому что когда-нибудь люди… и не только люди… могут открыть эту книгу и каждое слово в ней должно быть на месте, поэтому написать нужно хорошо и просто – так, чтобы любой смог понять.
Он откинул одеяло, забрался в постель и уронил на пол конверт. Поднял его с ковра. Засохший клей облачком рассыпался под ногтем…
Саттон аккуратно вынул письмо из конверта, осторожно развернул. Оно было напечатано на машинке, с опечатками, исправленными потом от руки. Он повернулся на бок, чтобы лучше падал свет.
Бриджпорт, Вис.,
11 июля 1987 г.
«Я пишу это письмо себе самому и отправляю его по почте, чтобы штемпель на конверте подтвердил, что оно действительно отправлено в такой-то день такого-то года, и я не буду его распечатывать, а положу рядом с другими бумагами. Пусть лежит там до того дня, когда кто-нибудь, дай бог, чтобы это был кто-нибудь из нашего семейства, найдет его и прочитает. И узнает о том, что я видел и что я об этом думаю, ну а я, наверное, к тому времени уже отправлюсь в мир иной.
А жить мне недолго осталось. Мне уже девятый десяток пошел, и, хотя песок из меня еще не сыплется, я-то знаю, что смерть может явиться за мной в любой день.
Скорее всего, письмо это попадет в руки кому-нибудь из моих ближайших потомков, которые меня хорошо знают, но может и так повернуться, что оно проваляется нераспечатанным много лет и попадет совсем в чужие руки.
Случай, о котором я хочу рассказать, – больше чем просто забавное происшествие, и это, конечно, главное; но все-таки мне кажется, нужно немножко рассказать о себе и о том, где я живу.
Зовут меня Джон Генри Саттон, и я – член многочисленного семейства, перебравшегося сюда из восточных штатов. Мои предки поселились в этой местности уже много лет назад.
Прошу поверить мне на слово: мы, Саттоны, люди серьезные, шутить не любим, и каждый знает, что в нашей семье все люди порядочные и честные.
В свое время я учился на юриста, но быстро понял, что это не мое дело, и последние сорок с лишним лет занимаюсь фермерством, и это мне гораздо больше по душе. Честный труд и для души полезный, в нем столько радости от общения с природой. Это так приятно – выращивать что-то своими руками!
В последние годы мне самому стало тяжеловато трудиться на ферме, но я все-таки кое-что делаю по хозяйству и лично за всем приглядываю, то есть, попросту говоря, имею обыкновение осматривать весь свой участок самолично.
За годы, что я здесь живу, я очень полюбил здешнюю природу, хотя на моем участке земля неровная и местами ее трудновато обрабатывать. Но, по правде говоря, мне жаль тех хозяев, что покупают себе громадные ровные участки, где на много акров вокруг нет ни одного холмика или хотя бы бугорка, где бы можно было глазу отдохнуть. Может, у них почва более плодородная и обрабатывать ее легче, но на моем участке есть кое-что, чего у них нет.
В последнее время ходить я стал медленнее, труднее стало преодолевать подъемы, и у меня вошло в привычку при обходе кое-где делать привалы.
Из этих обычных мест отдыха есть одно, с самого начала показавшееся мне