которому легат кивнул: «Пусть трубы возвестят об окончании торга!». Это был самый короткий, и самый необычный торг на памяти Марка. А еще этот круг был необычным тем, что Ливия Терция впервые за их долгую, вполне счастливую жизнь, в третий раз выкрикнула свое: «Ах!». Теперь ее пальчик показывал в то место, где недавно грудились бочонки…
– С «живой» и «мертвой» водой, – подсказал Борис.
Теперь бочонков не было. Ни одного. И это означало одно – все то зло, что таилось в емкостях с «мертвой» водой, будет разнесено по болотам. А потом – вернется сюда, в крепость; вместе с ордами дикарей. Которые пока не покинули утоптанный пятачок торга. После того, как мощно и повелительно взревели римские трубы.
Легат знал, чего ждут дикари. Песни. Великого чуда, которым одаривала и их, и своих сородичей Теренция Квинтилла. Лишь четверо здесь, включая саму супругу консула, знали, что в такой миг в женском теле просыпается ее вторая ипостась, Ира Жадова, чей колдовской дар не уступал целительскому волшебству Светы Левиной. В груди Марка вдруг разгорелся злой костер:
– Не много ли хотите, болотники? На этот раз вы уйдете в болота, не прикоснувшись к волшебству римского пения…
– Марк, – коснулась его плеча супруга, явно догадавшаяся о его намерениях, – не делай этого. Пусть дикари унесут в свои болота не только зло, что принес сюда посланник Вождя, но и малую толику добра. Может, эта толика как раз и перевесит – когда кто-то там (она подняла голову к темному небу) будет решать, быть ли мирозданию, или…
– Хорошо, – кивнул легат, – Теренция – твой выход.
Супруга консула остановилась на том самом месте, где недавно легат остановил Ливию, едва не шагнувшую в пропасть. И задумалась, явно выбирая песнь, подобающую такому необычному завершению торга. А потом открыла рот, чтобы излить на окрестности слова, которыми очень редко одаривала даже сородичей.
– Аве, Мария! – разнеслось над окрестностями, и дикари все, как один, рухнули на колени.
– Нет, не все! – отметил Марк Туллий.
Наслаждаться божественной песней ему мешала торчащая, словно столб, фигура Марко – посланника Вождя, убивающего взглядом. И легат, слушая последние слова песни, послал ему мысленный наказ, вспомнив любимую присказку Бориса Левина:
– Иди, дикарь! Иди, и передай своему Вождю: «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет!».
Эти слова словно сломали, наконец, невидимый стержень, державший спину Марко ровной. Он тоже склонил колени перед волшебством, творимой Ирой Жадовой.
Глава 2. Вождь. Рожденный повелевать
Из поколения в поколение, от извечных времен вождем в болотных племенах выбирали самого сильного, самого умелого охотника. Или торговца – как в племени, владевшей тайной волшебного сока. Это действительно было тайной, тщательно оберегаемой племенем. Ибо – лишись эта кучка оборванных, носивших грязные шкуры дикарей своего единственного источника дохода,