свисающие ветви золотистой березы и вышел на усыпанную цветами долину, которая напоминала пестрый душистый ковер из уснувших, дремлющих и начинающих просыпаться цветков. Но это не главное, что хотел показать мой спаситель. Он подозвал меня ближе и я, робко выглянув из березняка, подошла к нему.
– Смотри, – усевшись на пестрый травяной ковер, вампир вольготно откинул со лба волосы и закрыл глаза.
За поляной начинался крутой обрыв, подножие которого ласкали холодные волны безбрежного моря, а на горизонте, едва задрожал рассвет.
– Solitte, – у меня перехватило дух.
Сначала робко появились первые лучи, несмело прогоняющие ночную тьму и рассеивающие звезды, которые таяли, как мороженое в теплых руках не очень расторопного едока. Свет набирал силу, все смелей борясь с ночной темнотой.
… – Свет Эсаила должен всегда гореть в сердце каждого из нас! Мы должны зажечь его в себе и охранять, не давая никому притронуться к его источнику! Пусть тьма надвигается и ждет за вратами, но мы сильны, потому что с нами свет – он дает силу, придает отвагу и напоминает нам, за что мы боремся и чего мы уже лишились! И тьма отступит пред светом, как неизменно отступает ночь перед встающим солнцем…
Она по праву была их светилом…
Но тьма ночного неба упорствовала, пытаясь урвать последние секунды своего ночного царствования. Самое темное время – перед рассветом. Все решилось тогда, когда показался небольшой краешек встрепенувшегося и откинувшего дрему светила.
Когда появилась она – изменилось все. Исход боя был ясен давно, но, завидев ее, безнадежно раненые и больные хватались за мечи и в агонии рвались вперед, ибо они знали, что жизнью каждого из них будет куплена свобода и независимость. Они знали, что она всегда будет с ними и свет, рассеявший тьму, никогда не угаснет.
Оно поднимало свою голову, как дремлющий царь, увидевший беспорядок. И в одно мгновение все озарилось бархатным светом: от медово-янтарного до кроваво красного оттенка. Словно кровь, словно дань победе солнца над тьмой.
– Тьма не победит, выиграв один бой, – задыхаясь от боли и харкая кровью, говорила она, – тьма не победит, выиграв войну, она не победит, пока свет горит внутри нас, пока есть те, кто готов вступить с ней в бой…
В это мгновение ее голубые, словно водянистые глаза вмиг стали стеклянными. Но в них неизменно горел огонь, а взгляд, направленный к солнцу, как немой призыв к последнему усилию, за которым либо победа – либо извечное стремление к ней.
Медленно, с дрожью, окропленное кровью, небесное светило поднималось, разгоняя последние клочки упирающейся тьмы. Небесная кровь постепенно тает, оставляя лишь обрывки разноцветных фантомов и грез.
Он аккуратно убрал ее недвижную голову с колен и положил на промерзшую землю. Даже окровавленная и безнадежно мертвая, без права на воскрешение, она позволила им выиграть бой, даже потерпев поражение,