предположение подтвердилось.
– Ёхан-грэм-тр-пр-цнэт-сифут к столу! – выдал командор, возмущаясь и восхищаясь одновременно. – Как я сразу об этом не подумал!
– Разве в моем присутствии можно о чем-то думать? – удивленно спросил я.
– Брось, Леха, дело нешуточное. Если эти двоечники действительно зарятся на наш аппарат, то ситуация очень даже серьезная.
– Конечно, – согласился я. – Разве я не понимаю? Аппарат ценный, уникально-ненормальный, единственный в мире. А мы? А мы нужны в Париже, как в бане пассатижи.
– Дело не только в нас. Если бы эти деятели хотели зафрахтовать аппарат, например, для подводных съемок, для поиска кладов, для глубоководного туризма, то их официальный представитель подошел бы к нам, как говорится, не таясь-не боясь, и предложил бы энную сумму в баксах или евриках, правильно? Но эти деятели попытались заловить нас внаглую своей сетью из толстенного троса, а это говорит о чем? Это говорит о том, что на уме у них не подводные съемки, не выискивание серебряной зубочистки капитана Флинта и не прогулки в океанских глубинах. На уме у них что-то уж совсем нехорошее, и это нехорошее может касаться не только нас с тобой…
– В следующий раз думай, прежде чем изобрести то, что может раззадорить Мальчиша-Плохиша, – искренно посоветовал я.
– Обязательно воспользуюсь твоим советом, если…
Кустёнис как-то нехорошо замолчал, и мне пришлось мысленно закончить прерванную им фразу: если доживем до следующего раза.
А если не доживем? Тридцать семь с хвостиком – много это или мало? Почти в том же возрасте Пушкин оказался в похожей ситуации – быть или не быть… Правда, дело происходило не в глубинах Тихого океана, а на берегу небольшой речки, которая, кстати, была покрыта льдом. Но суть в другом: к тому времени, когда прозвучал роковой выстрел, уважаемый Александр Сергеевич свершил всевозможных дел гораздо больше, чем положено обычному человеку. Александр Сергеевич создал огромное количество произведений различных жанров, от голимой эротики до божественной поэзии, от неподражаемых сказок и пьес до добросовестнейших исторических трудов. Причем, все выполненные работы отличаются изумительным качеством. Правда, я где-то читал, что великий гений допустил в трудах своих две небрежности, но не зря же благодарные почитатели назвали его солнцем русской поэзии – на солнце должны быть пятна. Кстати, на звезде с аналогичным названием пятен не два, а гораздо больше. Так что, наш замечательный Пушкин в делах своих превзошел дневное светило.
Но это еще не все. Как известно, Александр Сергеевич был женат, причем, не на какой-то замухрышке, а на первой красавице, которая родила ему четверых детей. Трагическая преждевременная гибель не позволила поэту увидеть внуков и правнуков, но они появились позже, стало быть, и чисто человеческая программа была выполнена в полной мере. Кроме того, Пушкин издавал журнал, путешествовал (иногда по инициативе властей), имел множество