нам люди. И в особенности возражаю против дознаний. Скоро они войдут в обычай. Это уже второе. Помнишь всю ту шумиху, которая поднялась здесь четыре года назад? И в которой, кстати, по моему мнению, виноват исключительно Джордж Ломакс[2].
– А теперь ты винишь в этом несчастного старого прямолинейного тяжеловеса… Не сомневаюсь, что Кут столь же раздосадован, как и все остальные.
– Очень непредусмотрительно, – упрямо повторил лорд Кейтерхэм. – Людей, способных на подобные вещи, нельзя приглашать в свой дом. И что бы ты ни говорила, Бандл, дознания мне не нравятся. Не нравились и нравиться не будут.
– Но это не должно получиться таким, как прошлое, – умиротворяющим тоном проговорила Бандл. – То есть это было не убийство.
– Могло быть – если судить по шуму, который поднял этот тупоголовый инспектор. Он так и не забыл то дело, которое произошло четыре года назад. Наверное, решил, что всякая случившаяся здесь смерть непременно является результатом злого умысла, отягощенного серьезными политическими последствиями. Ты даже не представляешь себе, какой он устроил скандал. Тредвелл все рассказал мне. Проверил целую спальню на предмет отпечатков пальцев. И, конечно, обнаружил только отпечатки пальцев покойника. Дело яснее ясного, хотя остается вопрос, была ли смерть результатом самоубийства или случайности.
– Я свела знакомство с Джерри Уэйдом, – сказала Бандл. – Он был приятелем Билла. Джерри понравился бы тебе, отец. Вот уж кто действительно был очаровательно бестолковым.
– Я не способен симпатизировать человеку, явившемуся в мой дом, чтобы умереть в нем и тем самым досадить мне, – продолжал упрямиться лорд Кейтерхэм.
– Однако я не могу представить, кому могло понадобиться убивать его, – проговорила Бандл. – Сама мысль кажется мне абсурдной.
– Конечно, она абсурдна, – сказал лорд Кейтерхэм. – Так сказал бы любой человек, за исключением этого осла, инспектора Реглэна.
– Думаю, поиски отпечатков пальцев придали ему лишнюю значимость в собственных глазах, – еще раз попыталась успокоить отца Бандл.
– В любом случае записали же они «смерть по неосторожности», разве не так? – уступил ей лорд Кейтерхэм.
– Им необходимо было проявить какое-то сострадание к чувствам сестры.
– Значит, у него была сестра… Я не знал.
– Говорят, сводная сестра. Она была много младше его. Старый Уэйд бежал из дома с ее матерью – он всегда любил подобные выходки. Ни одна женщина не привлекала его, если только она не принадлежала другому мужчине. Хорошо, что среди твоих скверных привычек нет именно этой, – проговорила Бандл.
– Я всегда вел весьма респектабельную богобоязненную жизнь, – сказал лорд Кейтерхэм. – И учитывая, что я почти никому не делал зла, удивительно то, что меня никак не могут оставить в покое. Если б только…
Он умолк, потому что Бандл вдруг покинула террасу.
– Макдональд, – позвала она садовника четким и властным голосом.
Император приблизился.