думая больше о приличиях, которые так меня пугали, и сознавал только глубоко оскорбленную гордость; рыдания вырывались из глубины моего сердца. Вдруг я почувствовал на щеке нежное теплое дыхание, застенчиво поднял глаза и увидел подле себя раскрасневшееся красивое личико маленькой Сары. Ее полные слез глаза смотрели на меня так мягко, таким умоляющим взглядом, что я придал себе некоторую ценность и страстно пожелал еще увеличить ее.
– Я не буду больше над тобой смеяться, – сказала она, – а потому не плачь, Джейкоб.
– Не буду, – ответил я, ободряясь. Она все еще стояла подле меня, и я почувствовал глубокую благодарность к ней. – Как только мне попадется хороший обрубок, – шепнул я, – я выдолблю для тебя баржу.
– О, папочка, Джейкоб говорит, что он сделает мне баржу!
– У этого мальчика есть сердце, – заметил Драммонд, обращаясь к жене.
– А будет она плавать, Джейкоб? – спросила Сара. – Да, и если станет кренить, назови меня болваном.
– А что это значит кренить и что такое болван? – спросила Сара.
– Как, ты этого не знаешь? – вскрикнул я, и в ту же минуту ко мне вернулась уверенность в себе от сознания, что в этом случае я знал больше ее.
Глава III
Меня посылают в «школу милосердия», ученики которой не считают милосердие необходимой частью воспитания. Особенности главного наставника и волшебные последствия сморкания. Исследования буквы «А», которые губят все мои предыдущие знания.
Раньше чем я ушел из комнаты, мы с Сарой погрузились в оживленный разговор; м-р и м-с Драммонд занимались тем же, сидя за столом. Результатом наших совещаний явилась детская близость; результатом разговора старших – мнение, что, чем скорее меня поместят куда-нибудь, тем будет лучше для меня. М-р Драммонд вел какие-то пела с распорядителями благотворительной «школы милосердия» близ Брентфорда, а потому, раньше чем я окончательно испортил мое платье, проносив его около трех недель, я облекся в новую форменную одежду, в длинную куртку цвета соли, смешанной с перцем, и в желтые панталоны, схваченные у колен; на голову мне надели гарусную шапочку с пучком на верхушке; чулки и башмаки облекли мои ноги; на грудь мне привесили большую оловянную бляху с пометкой: № 63. Так как я был последним из поступивших воспитанников, эта цифра обозначала сумму всех мальчиков училища. Я с печалью покинул дом Драммондов, которые не нашли нужным дождаться окончания изготовления маленькой баржи, к досаде мисс Сары. Не доезжая до школы, мы с м-ром Драммондом встретили воспитанников. Меня сразу поставили в ряды, и я получил несколько добрых советов от достойного покровителя, который после этого ушел в одну сторону, а мы направились в другую. И вот последний отпрыск Фейтфулей был поперчен, посолен, занумерован, и теперь мир мог знать, что он ученик благотворительной школы и что в мире есть благотворительность! Если герои, короли, великие, серьезные люди должны подчиняться судьбе, мальчишки с легких барж не могут надеяться избежать этого; поэтому я был осужден получить образование, содержание, помещение