когда бил того придурка по роже. И вообще, твой сынулька должен у меня прощения просить, а не ты. Это ведь из-за него такая канитель вышла.
Глаза её, утопленные алкоголем, на какой-то миг злобно сверкнули, но она тут же взяла себя в руки и лишь грустно покачала головой.
– Ты уж его прости. Он ведь не со зла.
– Угу, – буркнул Семён. – Его надо было за соучастие подтянуть.
– Ну, хватит, – взмолилась она.
Теперь пришёл черёд Семёна брать себя в руки. Он постарался успокоиться и сделал глубокую затяжку, враз докурив сигарету до самого фильтра. Горечь, поднятая в душе, как взвесь со дна стакана, вызвала новый прилив желания напиться. Он подумал о деньгах, которые кореша на зоне собрали ему в дорогу.
– Дома-то есть ещё кто? Может, пошлём кого за водкой?
Услышав такое предложение, тётка даже оживилась.
– Посмотри в зала. Если девчонки дома, то их отправь.
– А Эдик? – спросил он.
Глаза её снова блеснули.
– Ой, только Эдичку не буди, ради бога!
– Да нужен он мне, – буркнул Семён себе под нос и вылез из-за стола.
3
Понятно, почему они не отвечали на мои письма, – подумал он.
Всё происходящее до сих пор казалось ему ночным кошмаром. Глоток свежего воздуха свободы был окончательно отравлен мрачной реальностью. Приезжая сюда, Семён не питал иллюзий относительно того, что его придурковатый двоюродный брат возьмётся за ум и станет похожим на нормального человека, но такого он ожидать просто не мог.
В большой комнате на диване, укрывшись ватным одеялом, спали две девушки. Одну из них он узнал сразу. Это была Виолетта, подружка Эдика, которую он привёл в свой дом из какого-то подвала, когда той не было ещё и шестнадцати.
Девчонка была довольно симпатичная: стройненькая, кареглазая, с правильными чертами лица. Однако наличие испорченного улицей характера и тонны психологического мусора в душе сводили все её достоинства на нет. Пока Эдик бухал, жалея себя и обвиняя весь мир в своих проблемах, эта стерва крутила романы с несколькими парнями сразу. Целью этих отношений всегда было одно – попасть в их дом, чтобы потом от туда что-нибудь спереть и навсегда пропасть из виду. Так, по крайней мере, рассчитывала она. И Семён, ещё будучи на свободе, не раз намекал ей на то, что добром подобные похождения не кончатся.
Страшно было представить, что это оторва могла набедокурить за прошедшие пять лет.
– Подъём! – скомандовал он. – Сёма вернулся!
Виолетта лишь дёрнулась на своём месте и слабо застонала. Её подружка оторвала помятое лицо от подушки и затуманенными, ничего не понимающими глазами посмотрела на парня.
– Ты кто? – хриплым голосом поинтересовалась она.
– То же самое я тебя хотел спросить, подруга.
– Я, это… Лёля.
– Ага, понятно. А я Семён.
В голубых и всё ещё пьяных глазах девушки появилось понимание.
– А, так ты брат Эдика?
Семён