глядя из дальнего угла. Вспыхнул Волх, да поделать ничего не мог. Развернулся и быстрым шагом вышел из терема прочь, прижимая руку к кровоточащей губе. Наблюдал за ним пристально один из его кметей, выждал пару мгновений и тоже покинул гридницу.
А Гнежко сел на место и уже от всей благости своей жалел о содеянном…
Глава четвертая. Переплут
Волх умывался водой из колодца, пытаясь остудить полыхающее лицо. Не от удара оно так горело, хоть и всю силу вложил Гнежко в пощечину. Горело оно от стыда и гнева. Вытерся рукавом и только тогда заметил кметя, который вышел следом. Был тот человек не высок и не низок, не молод и не стар, не уродлив и не красив. Самый обычный. Напросился сам в дружину к Волху пару дней назад, назвался Переплутом.
– Зря ты покинул гридницу, – наконец произнес кметь, упираясь руками в колодец. – Дал князю выйти победителем из этой войны.
– Если он не нашелся, что сказать мне на правду – это не победа, – упрямо покачал головой Волх. Попробовал языком ссадину, та все еще кровоточила.
– Вся дружина – и его, и твоя – видела, что усмирил он твой огонь, Змеерожденный. А ведь ты и моложе его, и сильнее.
– Я не собираюсь быть князем, Переплут. Пусть видели, и что?
Переплут поджал тонкие губы и почесал слепой глаз. Говорил, ударился в младенчестве, с тех пор глаз побелел и не видел свет. Волх черпнул воды из колодца и отпил.
– Будешь ты князем или нет – дело твое. Но терять уважение из-за гневливого старика… Разве это дело? Потерял наш князь разум, раз считает Волха Змеерожденного недостойным преемником. Ведь ты не только моложе и умнее его, ты и родословной вышел. Кто может похвастаться тем, что родился он от Волозаревой Змеи? От змиулана, который сумел погасить солнца? Неужели ты думаешь, что Гнежко – лучший князь вместо тебя?
Волх нахмурился. Слова Переплута казались правильными, но беспокойство забилось в его груди, будто дождь застучал. Все свое детство Волх старался заслужить признание князя, мечтал, чтобы его похвалили и назвали сыном, а сейчас… Сейчас не нужно было Волху ни доброе слово, ни отеческие объятия. Так думал Волх… Или же только хотел думать.
– Пусть все так, как ты говоришь, и из меня князь лучше… Кто за мной пойдет, если я спустил Гнежко такое оскорбление?
Переплут прищурил здоровый глаз и сухо улыбнулся, будто подумал о чем хорошем. Приблизился он вплотную к княжичу и сказал:
– Князь стар и немощен, Волх. Ты слышал, как хрипит его грудь? Видел, как дрожат его руки? Никто не удивится, если одним утром Гнежко не проснется.
Холод сковал благость Волха. Уставился он в сторону, чувствуя, как ужас заполняет все его тело.
– А кого выбирать, если Гнежко уйдет со света? Кого выбирать? – продолжил шептать Переплут. – Болигор уже стар, Белотур глуп. Вся дружина князя – старики да глупцы, никого из них не уважают в городе. Никого нет из старых родов, все погибли давно. Некого выбирать, кроме…
– Но и меня