методологической связи его философско-психологического и научного пути.
Эту связь образуют, по нашему предположению, методологические принципы, которые обеспечивают непрерывность интерпретации философских положений и проблем метода и методологии ряда наук, в частности психологической науки, что обеспечивает превращение результатов научного познания в новое качество – систему знаний науки (психологии). Эти превращения в одних случаях специально объясняются, доказываются, в других – подразумеваются. Мы обозначили их и дифференцировали как эксплицитные и имплицитные методологические принципы и положения концепции С. Л. Рубинштейна, развивавшейся на протяжении полувека. Их прослеживание позволяет осуществить анализ истории и поступательного непрерывного развития рубинштейновской философско-психологической концепции. Они являются способами научного познания как процесса и организуют его результаты в систему знаний. Благодаря этому создается непротиворечивость соотношения в психологии научного познания и знания, связанная с ранее разработанной философско-антропологической парадигмой субъекта.
Встает парадоксальная проблема: каким образом, сложившись сразу как завершенная система, философская концепция субъекта, построенная С. Л. Рубинштейном в 1910–1920-х годы, не остается неизменной на протяжении почти полувека его научного творчества, а порождает все новые идеи, направления, принципы развития психологии, с одной стороны, и остается ее фундаментом – с другой? Творчество С. Л. Рубинштейна, охватывающее практически половину столетия, в силу этого представляет своеобразную систему, непрерывно разворачивающуюся, открывающую методологическую перспективу новым исследованиям, т. е. парадигму, которая может обеспечить смену методологических задач в связи с изменениями социального контекста, и, главное, отвечает исходной философско-методологической цели С. Л. Рубинштейна. Мы исследуем, как она влияет на процесс познания в психологии и на преобразование его результатов в качественно иную форму – уже сложившегося знания, которое, сохраняя свою определенность как науки, одновременно открывает перспективу дальнейшему процессу познания. В этом отношении парадигма представляет собой связь нового, достигаемого познанием, и уже сложившегося, определенного, устойчивого, что характеризует любую науку.
Интерпретация, на наш взгляд, отвечая принципу релятивизма, относительности в теории Эйнштейна, в самом широком смысле слова обеспечивает соотношение изменчивого – в самой действительности и науке о ней – и устойчивого, т. е. установленных в результате исследований качеств, объектов, их закономерностей, которое, на первый взгляд, кажется противоречием.
Однако психологическая наука, в которую в 1930-х годы С. Л. Рубинштейн вступил фактически сразу в качестве лидера, находилась в этот период в сложном, кризисном состоянии. Она переживала одновременно два кризиса: