ослепительный кусок чередовался с тёмным, теневым.
Роман Веденяпин, взбудораженный собственной мозговой метаморфозой, с «Историей города Одесса» подмышкой догнал на бульваре гуляющую даму в кринолине и на правах костюмного персонажа, практически, из той же самой эпохи, без лишних церемоний представился:
– Шацкий. Дмитрий Александрович, действительный статский советник, историк. К вашим услугам, мадемуазель.
Разряженная, напомаженная, напудренная дама кокетливо прикрыла утонченное личико перьями веера, взглянула проникновенно влажным взглядом искрящихся глаз на наглого незнакомца, промолчала и продолжила свой путь.
Роман был не из тех мужчин, кто, при своей невыразительной внешности, быстро и бесповоротно сдаются. Он скорым шагом обогнал даму и решительно преградил ей путь. Остановился с намерением узнать у таинственной незнакомки, по какому поводу та, в одиночестве, вдали от театров и киностудий, гуляет в таком вычурном, дорогущем наряде из шелков, парчи и батиста, цена которому по нынешним меркам тысяч десять – пятнадцать заморских долларов.
Да-да, господа, вы не ослышались. На даме был настоящий, не бутафорский наряд дворянки. Опытный Веденяпин занимался в юности фарцой и безошибочно определил, по красоте и ладности покроя, по изяществу прошитых золотом складок, дорогущий антикварный костюм. Но главное, на даме были подлинные драгоценности, изумруды и бриллианты и сияли невероятным блеском граней ожерелья на пышной груди красавицы, в ушах – тяжелыми серьгами, на тонких изящных пальцах – кольцами и перстнями.
– Позвольте, сударыня, побеспокоить вас, поскольку имею крайний интерес, – весьма вычурно и настойчиво заявил Роман, продолжая свой путь спиной вперед. Дама не собиралась останавливаться.
– С какого такого спектакля изволите вы гулять, не сдав в костюмёрную сего изумительного наряда? – куражился актер. – Позвольте, – угадаю? Вы проходили кинопробы на роль королевы Марии Антуанетты? Или же авантюристки госпожи де Ла Мот, сообщницы великого авантюриста Калиостро?.. Неужели, на студии готовят к съемкам еще одну историческую фильму, и мне о том ничего неведомо?.. Хотел бы рядом с вами, сударыня, хотя б на эпизод, заполучить роль мальчика на побегушках, – заговорил Роман почти поэтическим слогом.
Восхищенный красотой девушки (напудренной даме, при ближайшем рассмотрении, оказалось никак не более двадцати лет), Веденяпин вознамерился познакомиться с «прелестницей». Но упорно, несколько угрюмо и, главное, с чувством собственного достоинства прогуливалась по брусчатке все еще Пролетарского бульвара в пышном платье времен наполеоновских войн.
Подвыпивший Рома готов был поверить, что перед ним видение из XIX-ого века. Но в следующее мгновение дама сбросила восковую невозмутимость, по-девчоночьи хохотнула и легонько треснула наглого ухажера сложенным веером по лбу. Этот легкий