На это мама не согласилась, ибо у меня уже был потерян один год – я должен был бы учиться в четвертом классе.
Тогда мы пошли в ближайшую школу №55, расположенную на Левашовском проспекте. Но и там директор не захотел брать меня в третий класс. Однако нам повезло: в коридоре нас увидела учительница третьего класса Зоя Михайловна Митрофанова. Поговорив с нами, она предложила взять меня в школу без всяких документов, просто вписать меня в журнал – и всё. Так и сделали. Через некоторое время директор сменился. Я в школе прижился и проучился там до десятого класса. В результате в характеристике, выданной мне при окончании школы, было написано, что в этой школе я проучился все 10 лет.
Вплоть до 10 класса наша школа была мужская. Школьной формы не было – одеты были все кто во что горазд. У большинства детей не было отцов. Нищета была такая, что наиболее нуждающимся выдавали талоны на одежду – брюки, пиджаки, обувь. В классе всегда было несколько переростков-второгодников, а один мальчик был даже из колонии. Время от времени возникали «стычки» – драки с выяснением отношений до первой крови. Но я не помню какого-то садизма, жестокости. Сегодня подрались – завтра помирились.
Как мне сейчас кажется, не было в классе и антисемитизма. Даже во время борьбы с космополитизмом и «дела врачей» я не помню травли на школьном уровне – у нас были свои проблемы, не касающиеся государственной политики. Конечно, многое зависело и от учителей, которые не заостряли наше внимание на политических вопросах. Пионерская и комсомольская работа проводилась на учебном и общеобразовательном уровнях.
Что касается меня, то я никогда не занимался чисто пионерско-комсомольской работой. Много лет я был старостой класса, регулярно помогал в учебе отстающим. Учителей помню хорошо: одни были лучше, другие хуже, но не помню, чтобы мы кого-нибудь ненавидели, чтобы они нас унижали, несмотря на то, что мы были, конечно, не сахар.
В младших классах, как я уже упоминал, у нас преподавала Зоя Михайловна Митрофанова – молодая приятная добрая женщина. Она была не очень грамотна (даже я это замечал), но для младших классов ее знаний вполне хватало. Главное – она была справедлива и любила детей.
В 4 классе нашим классным руководителем стала Елизавета Дмитриевна – полная противоположность Зое Михайловне. Это была очень строгая, суровая дама. Всё в ней было хорошо, но как-то не хватало теплоты.
И вот однажды она предложила нам написать сочинение о современной деревне. А я никогда в деревне не был и сельскую жизнь представлял только по кино («Сельская учительница», «Кубанские казаки» и пр.). Поэтому я взял старый дореволюционный детский журнал и прочитал жалостливый рассказ об одинокой старушке Пелагее, которая жила впроголодь в разваливавшемся домике в такой же умирающей деревне.
Прочитав это, я написал подобное сочинение, не указав, в какое время всё это происходило.
Елизавета Дмитриевна (умная