боясь пропустить момент, когда он начнет доставать свой аппарат и передавать азбукой Морзе свои донесения. Азбуку Морзе мы немного изучали в кружке в школе, поэтому сразу бы догадались, что к чему. Очень мы не хотели, чтобы шпион передавал сведения о нашем городе американцам, – у нас ведь угольные шахты!
Мама работала в Военно-Медицинской академии на кафедре ортопедии. Там очень часто лечились балетные артисты, поэтому я знал имена тогдашних солистов Мариинского и Малого оперного театров. Время от времени они давали концерты для пациентов, на которые приходил и я. Кроме того, пациентам часто показывали кинофильмы. Хорошо работал и клуб академии. Там часто устраивались сборные концерты ведущих артистов Ленинграда и Москвы. Мне запомнилось, что когда в клубе устраивались профсоюзные или какие-то подобные конференции, мама приносила мне бутерброд с красной икрой.
К еде я был равнодушен. Ели мы обычную пищу. Поскольку у нас не было холодильника, мы покупали продукты по 100 граммов – масло, сыр, колбасу. Сразу после войны помню американские продукты, присылаемые в СССР по ленд-лизу, – ветчину в банках, яичный порошок, сушеную картошку. Но мне нравилась только ветчина. А вот когда я бывал дома один, я любил читать книгу, отрезать маленькие кусочки твердокопченой колбасы (если она была, конечно), выковыривать и выкидывать жир, а мясо сосать. Или брать яйцо, иголкой проделывать в нём дырочку и медленно высасывать содержимое. А затем в стакан наливать воду, делать насыщенный раствор соли и опускать туда пустую скорлупу. Через некоторое время яйцо становилось твердым. Ну а на сладкое – в банке со сгущенным молоком проделывать две дырочки и медленно его высасывать.
Получилось прямо как как в «Денискиных рассказах» – что я люблю!
Любил я проводить и «научные эксперименты» – растапливать воск и делать свечки, опуская в него нить, растворять медный купорос (и где я его брал?) и опускать туда железный гвоздь, наблюдая, как он покрывался медью, и др.
По всяким научно-популярным книжкам я научился делать оригами. Правда, тогда я не знал, что это так называется.
Благодаря маме я с детства следил за своими зубами: регулярно ходил к зубному врачу – сперва к частному, потом в обычную поликлинику. Вот походы к частному врачу мне запомнились. Пожилая (по моим детским понятиям) женщина-врач жила в знаменитом огромном доме на Кировском (Каменноостровском) проспекте. Мама с ней познакомилась, вероятно, еще до войны. Жила она в большой коммунальной квартире в первой от входной двери комнате. Приходили «тайно», как шпионы, поскольку частная врачебная деятельность не приветствовалась. В комнате стояло зубоврачебное кресло с ножным приводом для бормашины. Какая уж тут тайна от соседей, когда звук ее был слышен в коридоре! Несмотря на запреты, высокие налоги и визиты фининспекторов, частная деятельность в СССР существовала.
Особое место в жизни занимал поход в баню – дома ведь мыться