дела, посылая этого хлыща на Пактол, – помолчав, сказал Вилльерс.
– Во всяком случае, я хоть что-то предпринял, – в ярости огрызнулся Сливерс, – не то что ты, пивная бочка!
– Эй, не обзывайся, – обиженно проворчал мистер Вилльерс. – Я – джентльмен, не забывай об этом!
– Ты был джентльменом, имеешь ты в виду, – поправил старший партнер, злобно взглянув на него единственным глазом. – А кто ты теперь?
– Биржевой маклер, – ответил тот, прихлебывая виски.
– И черта с два ты в этом преуспеваешь, – ответил Сливерс, присев на краешек стола, из-за чего его деревянная нога вытянулась вперед. Старик немедленно воспользовался этим, чтобы угрожающе направить ее в сторону Рэндольфа.
– Послушай, – тут же дерзко вскинулся этот джентльмен, внезапно выпрямившись в кресле, – брось эти личные выпады и переходи к делу! Что нам следует предпринять? Ванделуп прочно там обосновался, но нет ни малейшего шанса на то, что моя жена влюбится в него.
– Подожди, – сказал Сливерс, флегматично покачивая деревянной ногой вверх-вниз, – подожди, слепой дурак, подожди.
– Подожди вагонетки! – завопил за спиной хозяина Билли.
И тут же вскарабкался Сливерсу на плечо, дополнив свое предложение словами: «О, моя драгоценная матушка!»
– Ты всегда говоришь «подожди», – прорычал Вилльерс, не обращая внимания на вмешательство Билли. – А я скажу – мы не можем больше ждать! Вскоре они наткнутся на «Жилу Дьявола», и тогда всему конец!
– Значит, тебе следует отправиться на Пактол и повидаться с женой, – предложил Сливерс.
– Не пойду, – мрачно ответил Рэндольф, – она проломит мне голову.
– Ба! Ты боишься женщины? – злобно прорычал Сливерс.
– Нет, но я боюсь Макинтоша и остальных, – нехотя признался Вилльерс. – Что может сделать один человек против двадцати этих дьяволов? Да они меня убьют, если я там появлюсь, и моя бесчеловечная женушка даже пальцем не шевельнет, чтобы меня спасти!
– Ты – дьявол! – заметил Билли, наблюдая за Рэндольфом со своего любимого местечка на хозяйском плече. – О господи! Ха, ха, ха! – Он разразился хохотом, вытянулся в струнку, завопил: «Брехня!» – после чего заткнулся.
– Что толку ходить вокруг да около, – сказал одноногий, слезая со стола. – Отправляйся в окрестности участка – может, тебе удастся ее перехватить. А потом задай ей перцу!
– И что я должен ей сказать? – беспомощно спросил Вилльерс.
Сливерс посмотрел на него с пламенным презрением в единственном глазу.
– «Сказать»! – заорал он, размахивая пробковой рукой. – Скажи о своей распродьявольской чести! Скажи, что она волочит по грязи твое благородное имя! Скажи, что разведешься с ней, если она не отдаст тебе половину доли в Пактоле. Это ее испугает.
– Брехня! – снова вскричал попугай.
– О нет, не испугает, – возразил Рэндольф. – Бахвал – это пес, который лает, но не кусает. Я пытался вести такую игру, но безуспешно.
– Тогда поступай, как знаешь, – угрюмо поворчал Сливерс и, усевшись