его к выходу.
– Идемте быстрее, – сказала я, – иначе она захочет вернуть вас в милицию…
Ларионов засмеялся:
– А мне и так завтра туда идти…
На улице в меркнущем свете осеннего вечера я рассмотрела, что от виска по щеке к уху тянутся у него на лице не то царапины, не то ссадины. Он заметил мой взгляд и снова смущенно улыбнулся:
– Вы не смотрите так, я вообще-то не хулиган… Это случайно.
– А что там у вас приключилось?
– Да ну! Глупость! Хмыри какие-то пристали…
– Мальчишки, что ли? – спросила я.
– Да нет, – покачал он головой, – они вполне уже взрослые мальчики, лет по тридцать, наверное…
– А чего хотели? – полюбопытствовала я.
– Да так, пришлось их угомонить немножко…
Несмотря на сухость, в нем чувствовалась крепкая, мускулистая сила, да и огромный целлофановый мешок с заграничными наклейками и рисунками он нес в руке, будто это была маленькая авосечка. Я почему-то сразу поверила, что он может легко угомонить разбушевавшихся хмырей.
– Ирина Сергеевна, если вы не возражаете, я провожу вас домой: посылка тяжелая, вам самой не дотащить…
С одной стороны, посвятить два вечера Ларионову при моих нынешних делах – как-то многовато получалось, а с другой – мысль тащить этот огромный мешок, пихаться с ним на остановке, лезть в троллейбус была невыносима. Больше всего хотелось прийти домой, принять ванну и лечь спать, чтобы не вспоминать ни Витечку, ни текущие неприятности дня, ни необходимость объяснять что-то детям, ни ждать завтрашнего пробуждения с массой вопросов, которые мне теперь предстоит решать…
Бог с ним, с Ларионовым, пускай провожает! Может быть, возьмет такси, доедем быстрее до дому, а там как-нибудь от него отобьюсь. Мне было немного неловко из-за своего коммерческого подхода, и я как можно любезнее сказала:
– Если вам это не составит труда и у вас нет других, более приятных и нужных дел, то мне вы доставите тем самым удовольствие.
– Да я совсем свободен, мне делать нечего. Командировку я закончил, а видеть вас мне приятно…
Я неопределенно хмыкнула, а он сказал убежденно:
– Да-да, очень приятно. Вы знаете, я много раз вспоминал тот вечер, когда мы познакомились.
– Да, тогда был прекрасный праздник, – сказала я неопределенно, поскольку и по сей момент не могла вспомнить о том, как мы с ним танцевали. Его тогда не существовало в моей жизни, его не было на карте земли, потому что в ту пору всем миром для меня был Витечка.
Ларионов будто подслушал мои мысли.
– Я надеюсь, ваш супруг не будет в претензии, что я вас провожаю. Я ведь ничего плохого не имею в виду…
Меня рассмешил его провинциализм, и я подумала о том, что, наверное, Витечка теперь совершенно не будет иметь претензий ни к кому из провожающих меня. Витечка теперь занят Гейл Шиихи.
И не знаю почему, никакой в этом не было необходимости, неожиданно для себя я сказала:
– Мой супруг не будет