и то же. Разве со мной так бывает? Каждый день у меня куча новостей. Что мне вспоминать старое? Когда кругом одни новости!
Я слышу их разговор.
Мама. Помню, он у меня родился, у него глаза были синие. А потом они стали совсем не синие. Какие-то серые. Так обидно! Вот ведь как бывает!
Фатьма Ханум. Быстро растет…
Мама. Да, да, да, вот я и говорю… А когда он был маленьким, он был маленьким – вот таким… он тогда отправился гулять, он открыл сам дверь, вышел на улицу, он прошел весь город, вот так наискосок весь город, и остановился в скверике; как сейчас помню, была суббота, играл оркестр и под оркестр плясали взрослые. Ему понравилось! Он стал вместе со всеми плясать, его и нашли в таком виде – руки в боки и пляшет!
Фатьма Ханум. Очень веселый ребенок!
Мама. Горе мне с ним.
Фатьма Ханум. У меня четыре.
Мама. Я и забыла!
Они смеются. Но я не смеюсь. Ничего нет смешного.
Тетя Фатьма говорит мне:
– А ну расскажи, как ты там танцевал?
– Я маленький был, – говорю, – и не помню.
– Очень быстро растешь, – говорит она.
– Сыграй-ка Клементи, – просит мама.
Но я не хочу играть Клементи.
– Твой папа учился, – говорит мама. – Сразу после гражданской войны… Он играл по семь-восемь часов…
– Это я знаю, – говорю я.
– Ну хорошо, – говорит мама, – ну хорошо, тогда спой Фатьме песню.
Мама играет, а я пою:
Солнышко ясное,
Наша жизнь прекрасная!
Я пою с удовольствием. Я ору.
– Подожди, подожди! – кричит мама. – Сначала начнем, три… четыре!
Солнышко ясное,
Наша жизнь прекрасная!
Я пою во все горло.
– Нельзя ли потише? – просит мама. – Я даже не слышу рояля.
– Конечно можно, – говорю я, – но тогда какой смысл?
– Сначала, сначала! – кричит мама. – Нас ждет Фатьма!
Хорошо, что в дверь постучали. Это старик Ливерпуль. Я сразу узнал. Только он так стучится. Он, когда пьяный, стучит тихо-тихо. Почти что не слышно.
Он крутит перед лицом руками. Как будто делает мельницу.
– А где Володя? – говорит он.
– Он не пришел еще, – говорит мама.
– Он мне страшно нужен…
– Но его нет.
– Я хотел угостить его…
– Вы же знаете, он не пьет.
– Я знаю, но вдруг… он ведь мой сосед… он мне страшно нужен…
– Ливерпуль, Ливерпуль, – вздыхает мама.
– Здрасьте! – говорит он Фатьме Ханум.
– Здравствуйте, – говорю я.
– Здравствуй, старик, – говорит он мне.
– Я не старик, – обижаюсь я.
– Это неважно, – говорит он.
– Как же неважно? – говорю я.
– Извините, – говорит он.
– Пожалуйста, – говорит мама.
– Я должен вам денег, – говорит он, – не могли бы вы мне одолжить еще?
Мама дает ему бумажку.
– Я вам верну, – говорит Ливерпуль.
– Конечно,