в клетку, и дожить в ней до льготной пенсии. Ходите-смотрите, подбрасывайте украдкой кормежку, фотографируйтесь даже, только не выпускайте на волю, полной абсурда и выдуманных проблем.
– Я еще раз повторяю! Кто! Кто мне ответит?
– Ответишь? – толкаю Гнусова.
– Может быть, Гнусов знает? Гнусов!
– Я! – вскакивает Гнусов так, что стул под ним тоже подпрыгивает инерционной бездействующей волной.
– Что, я? Что, я? – надрывается начальник. Ты мне ответишь, почему?
Гнусов молчать не умеет. Второе оперское правило – молчи, когда сыпет руководство. Он заряжает:
– Товарищ полковник, работаем, товарищ полковник. По плану то-то, по распорядку что-то, по факту – третье, на вечер запланировано мероприятие, будет к утру результат.
Полковник хмурится и стучит ручкой по истерзанному А-4, словно колит не листок, а пронизывает душу. Молчит, и думаешь, заорал бы что ли, как умеет. Молчание – главный козырь на обреченном пути к поражению.
Очередь по списку за мной. Так и есть.
Стоим и слушаем, какие мы дегенераты, раз не можем раскрыть преступление.
Мне нравится служить в органах. Какой бы тварью ты ни был, все равно рано или поздно станешь уважаемым пенсионером. И кто-то непременно скажет: «А ведь служил когда-то такой оперативник. Всему розыску голова!».
– Свой район надо знать! Это ваша – родина, он роднее, чем ваши гребаные семьи! – слава Богу, снова плещет дерьмом.
По сводке стало известно, что число малолетних потеряшек возросло до шести. А мы так и не нашли ни одного ребенка. Строили версии, что появился залетный маньяк.
– Если они уходят с детских площадок, значит надо вставать на фишку.
– Надо, Леха, разве, кто спорит. Ты только посмотри, сколько у нас других материалов. И подумай, хватит ли на все времени.
– Но они же – дети!
И я подумал, действительно, дети. Мать не отвечала на сообщение. Либо не увидела входящую смс-ку, либо окончательно обиделась, что между ребенком и работой я снова выбрал работу.
Мало того, между своим ребенком и чужими детьми, я выбрал чужих.
– Чужих детей не бывает, – как всегда кстати выдал Гнус.
У нас есть время до утра, чтобы отчитаться о проделанной работе. Первое правило оперативника – выводи на доклад каждое действие. Проехал до точки – пиши рапорт, поговорил с соседями – чиркани две строчки и положи в красную канцелярскую папку.
Леха говорит, нужно ехать на места. Если разорвем цепочку, назначат служебную проверку, наверняка повесят выговор, а не за горами главный полицейский праздник – лишат премии и надбавок, а ребята из УСБ снова станут рассекать по кабакам в поиске пьянствующих сотрудников.
Весь блокнот исписан гнусовским кудрявым почерком. Обложка, и та разрисована каракульной схемой со стрелками и кружочками.
Гнусов бездетный холостяк. Времени у него, как у меня – проблем. Говорю, что сегодня должен быть