лишь крепче прильнула к своему спутнику и, взяв его руку, медленно облизнула пальцы барона. Но не успела пара, охваченная страстью слиться в долгом поцелуе, как им явно послышался протяжный стон. Поначалу оба с досадой подумали, что это бедолага Риваль отдал последний вздох, но брошенный взгляд на тело, лежащее без всякого движения, убедил их, что крестьянин давно мёртв. А меж тем, глухой и надрывный стон, словно исходящий из стен вновь повторился.
Молодые люди замерли на месте, напряжённо вглядываясь в полумрак жалкой комнатёнки, и затаив дыхание, прислушались. Дождевые капли монотонно стучали по разбитой крыше, но к этому заунывному звуку явно добавилось чьё-то тяжёлое дыхание. И затем вновь послышался протяжный стон.
Эмильена машинально бросила взгляд на мёртвое тело крестьянина и внезапно вскрикнула, отчаянно вцепившись в руку барона.
– Филипп! Ох… Филипп! – Только и смогла произнести девушка. Юный сеньор обеспокоенно уставился на лужу крови, что успела натечь возле головы убитого. Холодные глаза его вспыхнули, и пот заструился по вискам. Словно невидимая рука, обмакнув в кровь палец, медленно выводила на досках пола буквы. Эмильена и её спутник с расширившимися глазами уставились на эти письмена и едва заметно шевелили губами пытаясь прочесть послание. Филипп-Анри, в конце концов, опустился на колени, желая разобрать буквы, ведь сумрак мельницы делал их очертания и вовсе размытыми. И видно тот, кто отправлял послание, был необычайно слаб и немощен. Слова шли вкривь и вкось. Баронесса застыла, прижав руки к груди, и тяжело дышала.
– Ну, что там, Филипп? Не мучай меня! Проклятье! Я не могу прочесть, перед глазами всё плывёт. – Сдавлено пробормотала она.
– Ой, Эми! Ты только посмотри, трижды написано одно и то же.
– Да что именно, скажи, наконец!
– Да всего лишь: «помогите мне». И всё, да-да больше ничего, взгляни сама, если не веришь. Как ты думаешь, Эми, это послание для нас? Вернее я… я… хочу сказать, что его автор… возможно…
– Джулиан! – Истерично крикнула Эмильена, рухнув на колени. Ничего не осталось от самодовольной жеманной девицы, сейчас баронесса Клермон де Винье походила на помешанную. Глаза её сверкали, губы кривились, по лицу градом катился пот.
– Мой мальчик… мой любимый мальчик… Джулиан…
Глядя на подругу, Филипп-Анри испытал необъяснимый ужас и с побелевшим до синевы лицом, так же как и Эмильена протянул вперёд руки, словно слепец что пытается на ощупь определить, нет ли преграды.
– Хозяин… это вы… сеньор герцог… вы… вы, здесь? – Бубнил он охрипшим от волнения голосом. Но, ответа не последовало и лишь невидимая рука вновь начала выводить кровавые письмена:
«Помогите мне. Помогите… Иначе наша встреча состоится в аду…»
– Да! Мальчик мой! Мой сыночек, мой повелитель, любовь моя! Я сделаю всё, всё, даже если мне придётся утопить в крови всю провинцию или принести в жертву самого епископа!