у существа оказался мягким, словно у пятилетнего ребёночка. Апар с удивлением посмотрел на него, потом на мешочек в руках.
– Да ты исчезнуть сейчас должен был, отродье черепково!
Существо надуло губки, опустило голову и виновато вздохнуло.
– Я не умею… Простите, что не оправдал ваших ожиданий. Право, так неловко видеть огорчение на вашем добром лице.
– Извиняется ещё! Исчезай давай, нечистый!!!
– Ну, вот чего ты малявку тиранишь? – не утерпел-таки Марвик. – Нечистый, тоже мне… Кое от кого тут и похуже попахивает!
– Это непроизвольная реакция организма! – смутился Апар и, скомкав злополучный мешочек, затолкал его в карман хламиды. – Чай, не каждый день с нечистью-то встречаешься…
– Говорящая крыса – задумчиво протянула Савватея и посмотрела на мальца внимательно и нехорошо как-то. – Интере-е-есно…
– Ой, ну что вы! – малыш взмахнул ручкой и прижал ладошку к щеке, спеша исправить досадное недоразумение. – Я вовсе даже не крыса, с чего вам такое в голову пришло? Я человек, самый обыкновенный…
Марвик, несмотря на свою безграничную терпимость ко всему странному, решил всё-таки восстановить справедливость.
– Ну, малой, это уж ты загнул. Вот я – человек, Апар тоже. Даже Савка вон – и то человек! Только она, в отличие от нас, женщина.
– Не замечаю у вас никаких отличий, простите.
– Удавила бы крысёныша! – прошипела неласково Савватея, но, на всякий случай, попыталась выпятить грудь. Грудь не выпятилась.
– А ты на человека похож ещё меньше, чем Савка, не к ночи будь помянута! Так что, люди здесь мы, а ты вовсе даже непонятно кто.
Малыш скромно потупился.
– Ну, это вы большинством голосов так решили, а мне одному, маленькому, вас ка-а-анешно не переспорить. Вот и пытаться не буду.
Он вдруг оживился и поднял голову, растянув губки в располагающую улыбку.
– А давайте будем считать, что мы все люди! Только разные.
– Ещё чего! – оскорбилась Савватея за весь человеческий род, – Какой же ты человек, если ты разный? Ишь, повадились в люди записываться всякие… разные!
– Отродья черепковые! – счёл необходимым уточнить Апар, – И не дело таким отродьям, в миру Гончаровом обитать! На костёр его, гадёныша!
– На вивисекцию! – предложила Савватея, – Во благо науки.
– Согласен – тут же отодвинулся в сторону Апар и покосился на девицу опасливо, – Не знаю, что это, но, похоже, пострашнее костра будет.
Марвик посмотрел на малыша. Тот ответил наивным, доверчивым взглядом огромных глаз, в которых плескалось искреннее недоумение и горькая обида.
– Ты, мохнатик, на них не обижайся. Они не злые – просто умные. А умный человек, какую пакость ни затеет, завсегда подходящее оправдание придумает. Ещё и все вокруг виноватыми останутся.
– А вы, значит, не такой?
– Ку-у-уда