большей частью своей располагавшейся в знойных песках. Да ладно, подумал о Ларисе Гостев, хватит. Он понял тогда, что, разговаривая с ней, он обязательно будет говорить ещё и с её мамой. Хотя нет, с матерью у него вышел бы совсем другой разговор.
Долго бы ещё он так стоял посередине улицы, подчиняясь праздной случайности, если бы не чья-то ладонь, слегка приобнявшая его сзади, и сказанное почти в самое ухо: «Привет!» Он успел подумать: «О господи, очередной знакомый!» Обернулся и увидел: холод-ное окно, обледенелая лестница, а по ней знакомая фигура, стряхивая снег, поднимается к двери. Сразу узнал, передёрнув плечами, в бородатом, длинном парне в черно-белом свитере, с подвижным, худым лицом своего зимнего «друга», бывшего собеседника в обеденный перерыв. Почему-то зуб заныл, слабо так, тонкой ниткой протягивая боль с левого верхнего ряда через всю щёку.
– Сторожишь? – поинтересовался неожиданно встреченный «друг».
– Кого? – удивился Гостев; он ещё не мог до конца сообразить эту встречу, ему мешал снег.
– Вот эту штуку.
– А… – понял Гостев, скосив глаза в сторону обмотанного красным полотнищем древка, и разжал пальцы; как это он про него забыл?
– Да вот надо сдать, – пояснил он.
– А я в гости спешу. Совсем сегодня замотался. Туда зовут, сюда… Такая вот жизнь…
«Жизнь», – зацепился Гостев и словно сбоку откуда-то выхватив, не своим голосом спросил:
– Ну как она?
– Да ничего, нормально, – ответил «друг». – А у тебя?
– Тоже, – сказал совершенно пустой Гостев, только сейчас он ощутил в себе неуютную пустоту, и ещё зубная боль тихонько сучила пряжу.
В глазах «друга» было веселье, хороший тонус. С такими глазами легко было задавать вопросы, слегка приобняв собеседника ладонью.
– Работаешь там же?
«Богатая мимика», – вспомнил Гостев.
– Куда деваться…
– Надо искать.
«Богатые возможности».
Гостев не спросил, что же он для себя нашёл.
– Я слышал, там, где-то рядом с тобой Лариса Медникова работает?
– Да… А откуда ты знаешь?
– Слышал.
Они помолчали.
«Зуб и ещё что-то».
– Ну ты вообще, как?
«Осторожно спросил, с надеждой, только вот на что?» Гостев вздохнул – тогда был снег, было холодно, были ожидаемые разговоры в привычном месте, что было, то было, а теперь, или вообще, или всё же сегодня только, в этот день им не о чем говорить, и это было странно для обоих. Хотя… Это всё же как снег на голову, без подготовки. А как же: «Ба! Сколько лет, сколько зим!» – и руки раскинуть навстречу радостной улыбке? Нет, не выходит. Не выйдет. И Гостев сказал:
– Да. Послушай, хотел тебя спросить: у тебя об Англии восемнадцатого века ничего нет почитать?
– Об Англии?
– Да.
– Восемнадцатого века?
– Ну да.
– Не