доме кто-то явно обитает. Словно в подтверждение его мыслей, из него вышла женщина и начала что-то собирать с земли.
Сигурд облизнулся. Похоже, вальхийка дергает какие-то овощи. А значит, он сможет хоть частично утолить голод. На лютефиск рассчитывать глупо. Да и про хакарл из гренландской белой эти дикари, наверняка, не слыхали. Но хоть лепешки у местных бондов должны быть?
Он поест, выпытает у хозяев, где те прячут лодки, а потом перережет франкам горло и уйдет. Сигурд вздохнул. Жаль только – придется ждать темноты. На широком поле его сразу же обнаружат.
С этими мыслями норманн проворно забрался на дерево и затаился в густой листве. Что-что, а неподвижно сидеть в засаде по многу часов умеет любой воин Севера.
Облокотившись на зубец башни, шевалье де Вилье вглядывался в зеленую полосу леса. Его слуги не нашли сбежавшего разбойника. Где он может прятаться? Только в лесу. Сидит и смотрит на него из кустов. Эх, прочесать бы. Но у него недостаточно солдат. И нет собак. Бросивший город барон ненавидел псов. Кретин. С собаками можно было бы обнаружить беглеца и затравить, как кабана. Пусть их только пятьдесят – на норманна хватит. Одно радует – в город он не сунется. Даже такой безголовый убийца поймет, что расклад не в его пользу.
* * *
Хорошо, что у бестолковых франков нет собак. В Селунде местные лохматые и злющие псы, не иначе семя самого Гарма, уже бы давно почуяли чужака и подняли жуткий лай. А здесь тишина. Сигурд бесшумно скользил в темноте, придерживая рукой ножны меча, чтобы те ненароком не звякнули при ходьбе.
Вот он – ближайший крестьянский дом. Когда-то был основательный сруб, а ныне строение просело и завалилось на бок. Сигурд уже раньше видел подобные жилища. В отличие от длинных родовых домов скандинавов, в таких обитала одна семья. Окон нет, зато дверь открыта настежь. Наружу вырывается желтый вздрагивающий свет – не спят хозяева. Тем лучше, пусть взглянут в лицо смерти.
Женщина была одна. Сидела спиной к Сигурду и сосредоточенно возилась с какими-то тряпками. Похоже, шила. В центре жилища в большой глиняной кадке горел огонь. По деревянным стенам и потолку метались черные тени. Сизый дым медленно плыл в сторону открытой двери.
Белоглазый огляделся. Хозяйка не баловала себя излишней мебелью. Кроме грубого стола имелось три табурета. На одной из стен, под самым потолком, висели какие-то пучки трав. Один угол огорожен плетеной ивовой решеткой. Сигурд принюхался. Судя по всему – когда-то в этом загоне держали коз. Вот только сейчас он был пуст. Белоглазый нахмурился. Как бы хорошо отведать жареной козлятинки. Неужели у этой франкской ведьмы нет жратвы? С досады викинг пнул ногой решетку, и та громко хрустнула.
От неожиданности женщина подскочила на месте и резко обернулась.
Глаза ее расширились от ужаса. Она выронила из рук тряпки и поднялась. Подбородок дрожал.
«Сейчас заорет», – решил