сейчас я хочу, чтобы меня приятно обманули. Только так мне полегчает. Я не знаю, почему я так думаю, но уверена, что у всех людей есть потребность – хотеть быть обманутым. Хотеть удивляться. Ждать неожиданностей от кого-то. Разумеется, приятных, но это лишь потому, что человек – существо требовательное, оно зависит от наркотика под названием счастье.
***************
Да уж.
Все естественное заставляет любые возвышенные обиды отодвинуться в сторону.
Гриверс. Серая обитель, для которой они являлись слишком невинными. Одинаковые улицы. Одинаковые люди. Одинаковые сны.
Эми и Клод решили, что в случае возникновения вопросов лучше всего представляться паксбрайтовцами, чтобы скрыть свое истинное, но в то же время неправдоподобное происхождение. Пришельцы уверяли всех, что они из Гриверса, когда приезжали в Паксбрайт. В Гриверсе они будут врать, что они из Паксбрайта. «Да уж, – думала Эми. – Виктории Физерфлай придется поменять свое гражданство». Эми изредка поглядывала в окно, думая о Литовке, думая о встрече с ней, которая, может быть, никогда не состоится. А может, и состоится, но не в том городе, к которому они приближались.
М.
Город М.
Знакомый указатель отразился в ее зеленых глазах. Здесь живет Механик, продавший их ооновцам. И где-то здесь должны находиться общины чайлдастов, где она мечтала найти свою лучшую подругу, ставшую лучшей всего за две недели общения, чего нельзя сказать о пятилетнем общении с Лилией.
Эми отложила дневник в сторону, с некой надеждой оглядела безжизненный пейзаж и приняла очередную порцию АПЛа. Как обычно, поморщилась, после чего повернулась к Клоду.
– Ты хочешь есть? – спросила она.
Клод удивился вопросу – видимо, не ожидал от своей обиженной возлюбленной проявления заботы. Он приостановил электромобиль.
– Здесь отвратительная еда, – сухо сказал он. – В отличие от вас, я пробовал ее и вместо нее предпочел бы голод.
– А я хочу есть, – сказала Эми почти жалобно. – Мы едем уже который час. Я ведь перенесла не одно потрясение. – Она указала на шею, на которой до сих пор ощущалось присутствие клинка Лауры.
Голубые глаза пробежались по шее, по царапине на ее лице – выражение лица Клода несколько смягчилось.
Но…
– Ты все еще сердишься на меня? – спросил он с прежней сухостью.
Эми пожала плечами.
– Наверное. Лучше бы то, что я о тебе узнала, навсегда осталось бы в секрете.
Клод медленно закивал – и тут же ударил ладонями по рулю.
– Чертов Саймон! Зачем он проговорился! У нас же было бы все хорошо, если бы не он, правда?
– Ну… – Эми вспомнила Майкла, который первым заявил, что настоящее имя Дерека – Клод.
– Правда, – сказала она.
– Я извинялся за свою ошибку сотни раз, и готов извиниться еще столько же –