рассекавшей Лес.
– Вон полоска Ивьюнки, – показал рукой Мерри, – Она течет с Могильников на юго-запад, через самую чащу, а потом впадает в Брендидуин за концом Загороди. Туда нам совсем не надо! Говорят, что долина Ивьюнки – самое коварное место во всем Лесу, оттуда все его колдовство исходит.
Друзья посмотрели в ту сторону, но ничего не увидели, кроме тумана над влажной низиной, за которым пропала южная часть Леса.
Солнце припекало. Наверное, было уже около одиннадцати. Осенняя дымка по-прежнему застилала горизонт со всех сторон. На западе они не могли различить ни Загороди, ни долины Брендидуина за ней. На севере, как ни вглядывались, не видели ничего похожего на полосу Большого восточного тракта, к которому стремились. Юго-восточный склон холма круто уходил вниз, в деревья, словно был берегом острова и поднимался над зеленым морем. Они сели «на берегу», отдохнули и перекусили.
Когда солнце поднялось в зенит, туман ненадолго прорвался, и на востоке за Лесом на горизонте стали различимы круглые серо-зеленые головы Могильников. Это их немного обрадовало, потому что приятно было увидеть своими глазами, что Старый Лес где-то, пусть и далеко, но кончается. Однако идти в ту сторону они совсем не собирались, ибо Могильники в хоббичьих преданиях окружала такая же недобрая слава, как и Лес.
Наконец, они собрались с духом и тронулись в дальнейший путь. Тропа, которая привела их на холм, на вершине прервалась, потом началась снова с северной стороны. Не успели они далеко по ней пройти, как поняли, что она явно заворачивает вправо. Потом начался крутой спуск, и они догадались, что идут теперь к долине Ивьюнки, совсем не туда, куда хотели. Хоббиты остановились, посовещались и решили сойти с неверной тропы и пойти прямо через Лес на север, потому что, хотя дороги сейчас не было видно, она там все равно была, и не очень далеко. Земля в том направлении казалась суше, а деревья – реже, и вместо дубов, ясеней и каких-то странных неведомых пород там росли, в основном, знакомые сосны и ели.
Сначала они, похоже, шли в правильную сторону и довольно быстро, хотя, когда им удавалось увидеть сквозь листву солнце, они чувствовали, что все-таки отклоняются к востоку. Вскоре деревья снова зажали тропу, причем именно там, где издали казались реже. Земля вдруг пошла складками, похожими на вмятины от великанских повозок или следы древних дорог. Колеи и рытвины почему-то шли не вдоль их пути, а постоянно пересекали его, так что путникам то и дело приходилось спускаться, продираться сквозь репейники и снова подниматься, что было очень утомительно и трудно для лошадок. Спускаясь в очередной овраг, они каждый раз обнаруживали, что самые густые заросли репьев, терновника и других колючек оказываются слева, и выбраться можно, лишь взяв правее и пройдя некоторое время по дну. А выбираясь, замечали, что деревья смыкаются все гуще, в Лесу становится все темнее, искать дорогу на север трудней и трудней, словно их нарочно вынуждают идти вправо и вниз.
Через пару часов хоббиты совершенно потеряли направление, знали только, что давно идут не к северу. Их кто-то вел, и они шли: на восток, на юг, не из