ещё напоминала о себе приступами головокружения. Кантана едва не запуталась в рваной юбке, слазая с парапета: теперь ей казалось удивительным, как она, гонимая рвотными позывами, преодолела эту полосу препятствий за считанные секунды. Хорёк так и не спускался с плеча Кантаны, обхватив её шею меховым воротником.
– Куда теперь? – Нери оглядел недавнее поле боя. Теперь ничто не напоминало о произошедшем. Лишь едва заметные издали пятнышки крови горели на серой поверхности бетона, как раскиданные ветром рябиновые ягоды, напоминая о страшных мгновениях на грани жизни и небытия.
– Туда, откуда и пришли, – пожала плечом Кантана. – Через лес бежит дорога для колесницы: убогая, но различимая. Пойдём по следам колёс и точно выйдем в город.
– Долго придётся идти? – поинтересовался Нери.
Резкий порыв ветра ударил под дых, заставив обхватить живот. Растревоженные сосны угрюмо зашумели, вторя голосу юноши. Изумруд иголок дождём полетел под ноги. Отдышавшись, Кантана подняла подбородок и поймала обескровленное лицо Нери. Он слишком слаб для приключений. Как и она сама.
– Ну, – Кантана улыбнулась, как всегда делая выводы вопреки собственным домыслам, – думаю, мы выдержим.
– Не выдержите, – раздался за их спинами третий голос: незнакомый, – если не вернёте мне моего друга. Я об этом позабочусь.
6
Яблоневые кроны сетью смыкались над головой, убегая назад. Тени размазывались по земле, как пятна акварели. Подобрав юбку, Миа пробиралась между стволами к веранде. Не оставалось сомнений: парень услышал её.
Замшелые стволы плодовых деревьев сошлись за спиной, выпустив Мию на открытое пространство перед верандой. Высокие окна отразили её силуэт, и она снова вспомнила фарфоровых куколок из комнаты Кантаны. Трава не росла здесь, лишь глинистая плешь смотрела в небо. Видимо, участок предназначался для засева.
– Азазель? – утопая по щиколотку в грязи, Миа приблизилась к юноше.
Спина с треугольниками отростков дёрнулась, послав по куртке волны складок. Парень, как ни в чём не бывало, наклонился и подобрал с земли грабли. Острые металлические зубья вгрызлись во влажную почву.
Не иначе, как намеренно игнорирует. Это интересно. Более чем.
– Азазель? – повторила Миа озадаченно. Эхо подхватило её слова, прогнав их по склонам сада.
– Так значит, – нефилим, наконец, обернулся через плечо и поднял на девушку игриво искрящиеся глаза, – ты всё-таки поняла? Поделишься секретом проницательности?
Какой он странный. К чему эти спонтанные фразы? Одно из двух: либо учёные не предусмотрели в данной биологической конструкции мозга, либо даже нефилимы в зашоренном и убогом мирке знают про пикап.
– Хм, и что я должна была понять? – фыркнула Миа, намеренно поддаваясь на провокацию. – Причину того, почему ты носишься за мной и подглядываешь?
Солнце заиграло в волосах нефилима. Несмотря на то,