видит, что практически прижимаюсь носом к стеклу. Протеста не выражает, просто следит за моими движениями, дабы предотвратить попытки сопротивления. Но я не собираюсь сопротивляться.
Флайер стремительно набирает скорость и высоту, и очень скоро серый Нижний мир с обветшалыми строениями остается позади. На мгновение захватывает дыхание – Верхний мир!
Давно не питаю иллюзий по поводу возвращения сюда. Теперь я знаю изнанку нашего мироустройства, и красота Верхнего мира никогда не сумеет стереть понимание того, за счет чего она достигается. Но волнение все равно присутствует. Четыре года мне не доводилось здесь бывать. С того самого дня, когда отцу объявили приговор…
Зажмуриваюсь, прижимаясь лбом к холодному стеклу, воспоминания вдруг оживают так ярко, что хочется кричать.
– Кэмерон! Это все ошибка! Не переживай, мы все исправим! Кэмерон! – кричит отец, когда его уводят в наручниках из зала суда.
А я сижу на скамье, сжав ладони между колен, и смотрю ему вслед, не в силах даже ответить. Он ждет от меня слов, слез, хотя бы беспомощного крика: «Папа!». Но я молчу и смотрю ему вслед, еще не веря, не осознавая, что так бывает.
А потом возле меня вырастает пожилая женщина в сером платье ниже колен и гладко зачесанными жидкими волосами.
– Кэмерон, мальчик мой, нам пора, – говорит она.
Вскидываю на нее удивленные глаза, услышав это обращение…
– Эй, ты в порядке? – чья-то рука касается моего плеча, и меня вырывает из водоворота воспоминаний, словно пробку из бутылки.
Натыкаюсь на встревоженные глаза Брюнета.
– В полном, – бормочу и отодвигаюсь от окна, откидываюсь на сидении, скрестив руки на груди.
– Почти приехали, – зачем-то говорит мой конвоир.
Не отвечаю, а лишь поджимаю губы. Если приехали, значит, увеселительная прогулка закончилась, и скоро будет точно не до смеха.
Флайер опускается в крытом гараже. Гараж ярко освещен – в Верхнем мире электричество не экономят. Мы выходим, а водитель уводит аппарат вглубь помещения.
Теперь идем не друг за другом, а в ряд. «Похитители» устраиваются по обе стороны от меня. Оказавшись в Верхнем мире, они ведут себя более расслабленно, даже начинают разговаривать. Слушаю в пол-уха, Брюнет говорит что-то о том, какое выражение лица было у того типа в синем, который допрашивал меня, когда они появились. Не слушаю. Не считаю правильным высмеивать кого бы то ни было в его отсутствие. Что-то в допросной они не удостоили его даже банального приветствия.
Мы подходим к дверям. Блондин проходит вперед, а потом останавливается, так что еле успеваю затормозить, чтобы не врезаться в его широкую спину. Поворачивается, чуть наклоняется и кладет руки сразу на оба моих плеча. Еле сдерживаюсь, чтобы не шарахнуться в сторону. Тем не менее, вздрагиваю, и это никак не скроешь, но Блондин почему-то делает вид, что ничего не заметил.
– Кэмерон, сейчас Питер устроит тебя на ночь, а завтра