стоят диваны и мягкие пуфики, журнальные столики, кувшины с прозрачной – прозрачной! – водой. Но людей нет, все абсолютно пусто, безжизненно и стерильно. Похоже, лишние свидетели моего присутствия здесь никому не нужны.
– Заходи, борец за свободу головных уборов, – усмехается Питер, открывая передо мной одну из безликих дверей.
У кого-то явно хорошее настроение. Одариваю его еще одним злобным взглядом и, принимая приглашение, вхожу.
Это кабинет, большой и светлый благодаря огромному окну во всю стену, из которого открывается прекрасный вид на город. У стены стоит стол, перед ним два мягких кресла. С другой стороны стола сидит вчерашний Блондин. Вид у него тоже благодушный, но мне это хорошего настроения не прибавляет. Когда влиятельные люди улыбаются тебе без всякой причины – жди беды.
– Ну, здравствуй, Кэмерон. Как спалось? – приветствует он.
– Здравствуйте, – отвечаю, сочтя вопрос о сне риторическим.
– Присаживайся, – кивает Блондин на одно из кресел.
– Мне выйти, сэр? – тут же подает голос Питер.
Почему-то не хочу, чтобы он выходил.
Блондин одаривает его оценивающим взглядом, а потом устремляет его на меня. Мысли он, что ли, читает? Потом откидывается на спинку кресла, сложив перед собой руки на столешнице:
– Как скажет Кэмерон.
Теперь на меня устремляются две пары глаз. Мне это не нравится. Ненавижу повышенное внимание.
Дергаю плечом.
– Без разницы.
Но Блондин проницателен больше, чем нужно.
– Останься, – кивает он помощнику.
Тогда Питер закрывает дверь и садится в соседнее кресло.
Я давно не верю людям и жду от них только подвоха. Но Брюнет попроще, что ли, а с Блондином чувствую себя совсем не в своей тарелке. Но приходится терпеть.
– Итак, Кэмерон, я думаю, у тебя к нам множество вопросов, – начинает хозяин кабинета. – Зачем ты здесь, зачем мы забрали тебя…
– Кто вы? – прерываю его явно давно и тщательно подготовленную речь.
Блондин сбивается, бросает на меня недовольный взгляд из-под светлых ресниц, но быстро берет себя в руки и снова становится сама любезность.
– Можешь считать нас специальным подразделением.
– Подразделением чего? – не удовлетворяюсь ответом. – Разведка? Наркоконтроль? Полиция? Служба безопасности?
«Не слишком ли много вопросов?» – так и читается на лице собеседника, будто и не он только что начинал речь о том, что мне есть, что спросить. Он явно колеблется, стоит ли мне говорить, но потом все же коротко изрекает:
– СБ.
Понятно. Поджимаю губы. Для этих типов практически нет ограничений в полномочиях. Вот почему полиция Нижнего мира так поджала хвосты при их виде.
Блондин внимательно следит за выражением моего лица, потом интересуется:
– Теперь мы можем продолжить?
Вы можете даже сжечь меня на костре посреди главной площади и сказать, что это меры безопасности государства… Ясное дело, не говорю этого вслух, только киваю. Думаю, он все и так прочел по моим глазам.
– Итак, – переплетает на столе длинные