и дурачества с Верочкой (тут она смягчила), Минеев, представив себе эту сцену своим живым воображением, едва не потерял сознание. Когда он снова овладел собой, в трусах было мокро. Во время рассказа о насильнике, которому таинственный синий луч расплавил в долю секунды складной нож и пережег пополам член, оба офицера сидели с раззявленными ртами.
– Он убежал, а я пошла в дом. Мне было лихо: сильно испугалась, – закончила свою повесть Тоня.
Наступила долгая пауза. Переварить рассказанное было непросто.
– Мы все тщательно проверим, – протянул Минеев, – и сделаем нужные выводы.
Проверить, действительно, было несложно. Начать со Скорой Помощи, они же выезжали к покалеченному, и милиция тоже…
– А можете показать нам, как Вы производите электричество? – возбужденно наклонился к Тоне Лукин.
Та протянула руку. Через мгновение на ладони возник маленький, с вишню, голубой прозрачный шарик, медленно вращающийся по часовой стрелке. Запахло озоном. Затем шарик стал расти. Лукин резко отодвинулся. Шарик исчез. Мужчины синхронным движением вытерли со лбов обильный холодный пот.
– Что ж, Николай Дмитрич, я её забираю к себе. Спасибо, уважил! – протянул руку Лукин после краткой заминки.
– З-забирай… – пожал протянутую руку Минеев, чувствуя огромное облегчение и, одновременно грусть.
Жаль, что больше не увидит эту красоту, но работать с ней… б-рр! Страшно! Как только Лукин не боится?
– Куда… забираете? – пролепетала Тоня, представив, что её сейчас посадят в тюрьму.
– Вы, Тонечка, представляете огромный интерес для науки и безопасности государства. Мы будем исследовать Ваш феномен. Жить вы будете, по крайней мере, некоторое время в… санатории. Мы все устроим на работе и объясним бабушке. Вы ни в чем не будете нуждаться, наденете погоны: лейтенант госбезопасности, звучит, а? Офицерский паёк, длинный отпуск, бесплатные санатории, большая зарплата! Ну, согласны?
– Н-нет…
– Но почему? Что не так? Разве лучше пахать медсестрой за копейки?
– Лучше… А к вам я не хочу!
– Ну, мы ведь можем и власть употребить! Посидишь, подумаешь… И не таких уговаривали! – рассмеялся Лукин.
Он уже представлял, чего можно достичь с помощью этой красотки, сколько статей написать, да что статей – монографий! А использовать её для выполнения спецзаданий! Тут вообще внеочередным повышением пахнет! Не понимает, дурёха, своего счастья.
Он встал, кивком головы показывая Тоне на дверь.
И тут ей сильно-сильно захотелось, чтобы они всё о ней забыли и не беспокоили больше.
Голубой туман возник из ладоней девушки и начал распространяться, заполняя кабинет. Лукин и Минеев оцепенели, побледнев, как мертвецы, до фиолетового оттенка. Это выглядело, как смерть, непонятная, и оттого ещё более страшная. Они ошиблись. Туман вспыхнул искрами, стирая им часть памяти и магнитную ленту в диктофоне.
Тоня продолжала сидеть, ожидая, что будет дальше.
– Вам